Рейтинг: 5 / 5

Звезда активнаЗвезда активнаЗвезда активнаЗвезда активнаЗвезда активна

005

Выступление на Всероссийской конференции «Эффективные стратегии реализации комплексного учебного курса "Основы религиозных культур и светской этики": теория и практика».

Введение

В настоящем материале акцент сделан на психолого-педагогическом и, в каком-то смысле, философско-психологическом аспекте преподавания курса ОРКСЭ (основы религиозных культур и светской этики). Очевидно, что данный курс так или иначе обращает всех субъектов образовательного процесса к феномену взаимоотношений «человек-человек» в контексте как «субъект-объектной», так и «субъект-субъектной» парадигм. Это особенно важно в современном мире, где при формальных разговорах о «толерантности» и «Другом» на самом деле происходят формирование отчужденности от Другого (концепция «квалифицированного потребителя) и потеря чувства сопричастности.

О любви и искусственном интеллекте

Все чаще в СМИ и социальных сетях утверждают, что появится «искусственный интеллект», в который можно будет «влюбиться».

Например, в интервью Агентству «Republic» глава отдела искусственного интеллекта компании InSilico Medicine Андрей Кадурин утверждает[1]: «сейчас практически во всех областях, где применяются нейросети, результаты их эффективности выше, чем у людей. Google в прошлом году показал программу AlphaGo, которая обыграла одного из чемпионов мира и продолжает работать над улучшением алгоритмов. Недавно они обновили свое решение и показали, что программа может обучиться играть в го лучше, чем люди, даже не глядя на историю игр людей. Ей достаточно играть только с самой собой. Это очередной прорыв. Конечно, во многих других областях тоже есть прорывы. Посмотрите, как сильно за последнее время улучшился машинный перевод»

После этого А. Кадурин делает вывод о том, что рано или поздно появится такой биоробот с искусственным интеллектом, который будет ничем не отличим от живого человека, и в которого можно будет «влюбиться», и, соответственно, выстраивать с ним некие взаимоотношения. Отсюда имплицитно следует вывод о том, что любое трансцендентное ощущение другого человека как реально познаваемого «изнутри» мира (истинного Другого) - иллюзия, иногда поддерживающая, но всегда, в конечном счете, ведущая к некой неестественности. А ведь именно парадигмальный императив - «любите ближнего своего как самого себя» (требующий в предельном своем основании выхода за пределы своего «эго», включающего в себя идентификацию с телом) представляет собой одну из основ включенности в традиционную для российской цивилизации православную культуру[2] хотя бы на уровне понимания.

На наш взгляд, современные дети и подростки неосознанно или осознанно воспринимают вышеописанные проблемы, тем более, что развитие высоких технологий ведет к постоянному усложнению виртуальной реальности, и подрастающие поколение непосредственно сталкивается со всем более качественными заменителями общения с живыми людьми.

Таким образом, перед преподавателем курса ОРКСЭ неизбежно встанет проблема необходимости на доступном для учеников языке разграничить реальность и виртуальность, любовь и суррогат с учетом их массовой вовлеченности и фактически «наркотической» зависимости от «техногенных образов».

Философско-психологические аспекты преподавания ОРГСЭ и живые символы бытия

По большому счету, сегодня в нашей стране и мире «человеку-книга» транзитом через «человек-телевизор» во многом стал «человеком-компьютером», а последний в отличие от первого с трудом обращается к внутреннему продуцированию образов и символов, воспринимая их извне как бы «на готовое» (в рамках тех же компьютерных игр)[3]. Отсюда следует, что в ходе преподавания ОРКСЭ учителю важно заинтересовать учеников чем-то, что вызовет в них реальное осмысленное переживание. На наш взгляд возможно привлечь к сотрудничеству школьного психолога[4] и на одном из первых уроков провести занятия с элементами «мысленных экспериментов».

Скажем, можно предложить учащимся вспомнить какой-то эпизод из начала жизни каждого из них (как можно ближе к раннему детству). Затем, прочертив воображаемую линию жизни, предложить им мысленно перейти к какому-либо более позднему событию, а после этого переместиться в настоящий момент и сделать новый шаг вперед, в некую точку будущего. После этого следует вопрос: не правда ли, с момента начала жизни, по крайней мере, осознанной, прошел всего один миг? И в каком-то смысле, жизнь - это миг. Но что остается важным, так сказать, в «сухом остатке»? Только то, что сделано в любви, ради Другого, в со-бытии с тем, кого мы любим и кто любит нас. (Отметим, что здесь учитель и ученики могут поговорить о, как правило, осознаваемых младшими подростками и практически значимых закономерностях переживания времени и вечности, таких, например, как ускорение времени, которое в детстве течет медленно, а со взрослением - все быстрее).

После этого учитель может сделать вывод: важно то, что позволяет быть перед лицом вечности.

В самом деле, может продолжить он, чувство себя (того самого «я-есть») изначально подразумевает, что есть кто-то еще («не-я»), то есть Другой. Здесь важно вдуматься и вчувствоваться в только что прочитанное. В самом чувстве «я» изначально (пусть даже и потенциально) заложено чувство Другого (иного центра бытия), без которого переживание «я-есть» невозможно. Вот быть собой и, соответственно, чувствовать Другого, и значит - быть. Терять Другого - значит умирать, как будто что-то вырывают из груди. Звучит по-философски, но весьма жизненно и конкретно, не правда ли? Человеческое «я» в буквальном смысле строится и состоит из образов значимых для нас Других[5], любимых нами и любящих нас людей, - тезис, понимаемый даже дошкольниками.

Каждый такой образ - это часть фундамента нашего внутреннего дома, который выстраивается еще в утробе матери (первого Другого в этом мире) и в младенчестве. И со всем этим связаны весьма конкретные законы и закономерности, общие и частные...

Еще раз подчеркнем, что подростки и даже дети прекрасно понимают вышеизложенный материал и активно на него откликается.

Ученикам можно предложить и второй мысленный эксперимент. В ходе этого эксперимента предлагается представить себе следующую ситуацию: у родителей есть любимый ребенок. И этот ребенок внезапно умирает. Они помнят о нем, горюют, быть может, молятся. И вдруг появляется некто (прилетает «волшебник в голубом вертолете») и говорит: «Вот вам робот (совершенная модель) полностью повторяющий поведение вашего ребенка и полностью похожий на него. Живите и наслаждайтесь». Как Вы думаете, спрашивает учитель, будут ли утешены родители? Дети кричат: «Нет!». Но по какой причине? - спрашивает педагог и отвечает: в роботе отсутствовало бы нечто, составляющее суть человека, суть живого существа, некий центр переживания, интернациональности, бытия.

В «железяке» нет внутренней сущности, сущности, определенным образом чувствуемой, улавливаемой нами: «Во всех ближних мы главным образом и оберегаем их духовную личность, их психическую жизнь...»[6] .

Также дети и подростки хорошо воспринимают информацию о доказательствах существования «мира души»:

А) Каждый человек живет верой во что-то. Основа воли к жизни каждого из нас - та реальность, которая конституирует наше «я». Камикадзе и герои могут умереть ради Идеи. Самое страшное для человека - потеря, крах его психической реальности. Потеря веры приводит человека к смерти, причем за психической смертью следует физическая. В качестве примера такой смерти можно привести случай с рефрижератором: некий человек случайно вечером оказался закрытым в большом холодильнике, технологическая температура которого - минус 20 градусов по Цельсию[7]. Наутро его нашли мертвым с признаками обморожения. Однако оказалось, что холодильник был выключен. Другой пример: в случае отсутствия или разрушения душевной связи человек умирает, несмотря на все материальное благополучие. Например, в благополучных американских детских домах младенческая смертность в пять раз выше, нежели в семьях американских бедняков-алкоголиков. И, наконец, еще один факт (на сей раз из мира животных): крысы, опущенные в бочку с водой, откуда невозможно выбраться, обычно тонут через несколько минут. Но если их вытаскивают из бочки и затем вновь бросают туда, то крысы держатся на воде до 80 часов[8].

Б) Человек - не машина. Как мы выяснили выше, если людям, у которых умер близкий, предложить «супербиоробота», практически полностью повторяющего поведение, запахи и т.д. умершего, то это не станет адекватной заменой, ибо есть нечто, что не возникнет в любом, самом совершенном, биороботе. Это нечто и называется психической реальностью, душой, центром личной Вселенной.

В) Мы можем разотождествиться с нашим телом. Человек может сказать себе: «У меня есть тело, но я - это не только и не столько тело». Сказав это, мы можем сознательно изменять наши ощущения различного рода (а также эмоции и мысли), что позволяет управлять своими психофизиологическими и психоэмоциональными состояниями. Интересен следующий мысленный эксперимент[9]: в случае пересадки каждого из двух полушарий одного и того же мозга в разные тела аутентичное «я» (в отличие от «субличностей») по определению не разделится пополам. Если человека клонируют, то его «я» отнюдь не переселится в клон, хотя физиологически клон будет полной физической копией «оригинала» (может быть, именно по причине необходимости физического разделения двух «субъектов» и делится зародышевая клетка, из которой получаются два тела однояйцевых близнецов).

Д) Наконец, существует еще одно доказательство существования психической реальности, причем специфически человеческой психической реальности. Только человек способен поставить вопрос о смысле жизни. Только человек может осознанно выйти за пределы самого себя, только человек обладает самосознанием. Только человек способен к осмысленной трансценденции.

Поговорив с учениками о Другом (ближнем) и проведя с ними мысленные эксперименты, учитель может сказать, что человек живет образами и символами (например, символы розы, птицы и, конечно, Креста), которые дают нам силу чувствовать Другого.

(Напомним, что символ - это образ, отсылающий нас к такому явлению, которое принадлежит к сфере запредельного и лишь частично описывается на уровне человеческого сознания[10].)

После этого есть смысл сообщить ученикам, что традиционная религиозная культура основана на живых символах и образах (именно здесь можно сделать переход от «измерения ближнего» к «измерению Бога», сказав, что согласно православной христианской культуре Бог есть там, где есть ближний, привести притчу от «добром самаритянине» и т.д.).

Другими словами, может отметить учитель, литературный персонаж, вырезанная из дерева фигурка, образ на картине - это, в конечном счете, нечто типа фотографии, предмета, воспоминания, символизирующих реально существующего человека в его отсутствии. Такую же функцию может выполнять и биоробот с искусственным интеллектом. Однако если такого «биоробота» (или «бота» в Интернете) воспринимать как самостоятельную личность, то, в конечном счете, будет потеряно чувство души и сопричастности.

Дело в том, биоробот не сможет пережить душевное единство (сопричастность). В конечном счете, искусственный интеллект любой степени сложности - это калькулятор, мертвая машина, в лучшем случае, игральные кости.

А отсюда следует, говорит учитель, что «искусственный интеллект» никогда не сможет, например, обратиться к памяти предков и познать изнутри мир другого человека в процессе сопереживания. Это будет проявляться, например во время молитвы, в странностях «глупого, нелогичного поведения», тогда, когда необходимо реальное сопереживание и т.д..

Искусственный интеллект никогда не сможет до конца последовать за зовом сердца, потому что он способен только «считывать» информацию, но, опять же, принципиально не может познавать ее изнутри. Вновь отметим, что дети и подростки прекрасно понимают все вышеперечисленное.

Дети и представители архаичных культур верят, что душа, как движущая сила бытия, есть в каждой частичке Природы. Делая «экскурс в научный дискурс» отметим, что мы не можем подтвердить или опровергнуть истинность такого, «анимистического», восприятия реальности, однако в любом случае предметы, состоящие из «неорганической материи» (например, камней) и служащие объектами проекций нашей психической реальности, даже с позиций примитивного сознания являются вместилищами «бессознательной души». Искусственный же интеллект - это, продолжая нашу метафору, камень с прицепленным к нему калькулятором. Нечто мертвое, бездушное и в лучшем случае символизирующее Другого, но одновременно обманывающее и заставляющее человека все дальше вовлекаться в мир проекций, теряя истинную сопричастность (эффект Пигмалиона) и способность следовать вечным и предвечным образам.

Миф о Пигмалионе и Галатее в самом негативном варианте начинает воплощаться в современном мире, «перекрывая» доступ к энергии подлинного мифа о Герое, спасающего свою душу (как Тесей Ариадну, Персей - Андромеду, Офрей - Эвридику), потому что «ожившие статуи искусственного интеллекта» никакая Афродита не сделает одушевленными, не научит изначально, по своей сути «со-бытийствовать» (говоря философским языком) Другому. «Биороботы» просто не смогут не только воспринимать Другого как субъекта, а не объекта, но и «изнури» воспринимать мифологические, архетипические образы. А из этого следуют важнейшие практические последствия в сферах общения, переживания, действий и их последствий (включая неизвестно откуда появляющиеся депрессии, психосоматику, деструктивную агрессию, социальные потрясения и т.д.).

А, значит, в конце концов, любой биоробот откроет нам стоящую за «железякой» мертвящую пустоту, воспринимаемую хотя бы на интуитивном, но подлинно человеческом уровне.

Ибо, тут мы вновь возвращаемся в пространство воображаемого урока ОРКСЭ, в «искусственный интеллект» можно влюбиться, но его нельзя полюбить, и об этом нужно говорить детям и подросткам. Любовь - это всегда сопричастность душ и внутренних миров и соединение их в одну душу, один мир, из которого рождаются иные миры.

Она, любовь, спасет нас и от новых химер, химер «обожествления» и очеловечивания» искусственного интеллекта (который как инструмент во многих случаях весьма полезен), - так учитель может завершить один из своих уроков.

Заключение

На наш взгляд, изложенное выше предполагает следующие практические выводы:

1) В курс преподавания ОРКСЭ следует включить такую психолого-педагогическую (философско-психологическую) компоненту, которая предполагает уроки как «лекционного», так «практического» типа;

2) В частности, следует включить в структуру ОКРСЭ адаптированные материалы из сферы экзистенциальной психологии и философии;

3) Также имеет смысл привлекать к урокам ОРКСЭ специалистов-психологов для занятий практического типа (это важно (а, может быть, особенно важно) и при преподавании основ светской этики)[11];

4) Одной из базовых линий обучения различения «добра от зла» может быть различение живого взаимоотношения к ближнему (Другому) и «виртуальной реальности»;

5) При следовании данной линии возможен естественный переход от «второй заповеди» (любовь в ближнему) к первой заповеди (любовь к Богу), причем такой переход достаточно легко воспринимается детьми и подростками;

6) Соответственно, психолого-педагогическая (философско-педагогическая) компонента должна быть включена как методологическое, так и содержательное основание курса ОРКСЭ (общероссийский учебник и приложения к нему);

7) Также необходимо проработать методологические и содержательные основания взаимодействия корпуса учителей ОРКСЭ и корпуса педагогов-психологов РФ.

Алексей Михайлович Богачев, член-корреспондент ПАНИ,

социолог I категории Социологической лаборатории РГПУ им. А.И. Герцена,

старший эксперт АНО «Центр этнорелигиозных исследований» (Петербург)

[1] А. Кадурин: «Обязательно появится искусственный интеллект, в который можно влюбиться Источник: сайт «Republic» URL: https://republic.ru/posts/87839

[2] Шадриков В.Д. Происхождение человечности. - М., 2001.

[3] «Видеоигры разрушают детское воображение». Источник: Электронная газета «Век» URL: https://wek.ru/videoigry-razrushayut-detskoe-voobrazhenie

[4] Психолог необходим для того, чтобы, если восприятие глубинных смыслов кем-либо и учащихся вызовет сильные эмоции и (или) чувства, которые необходимо интегрировать в структуру личности.

[5] Об этом, как известно, говорит множество современных психологических теорий, включая ту же теорию привязанности (смотри, например, Боулби Дж. «Создание и разрушение эмоциональных связей». - 2. - М.: Академический Проект, 2006)

[6] Грот Н.Ю. «Устои нравственной жизни и деятельности». Москва. «Книга по требованию», 2013.

[7] Сурин Д. «У страха глаза велики» Источник: журнал «Итоги» № 22 (28.05.07) URL: http://www.itogi.ru/archive/2007/22/21948.html

[8] Статья «Принятие помощи». Источник: сайт Pro-psixology.ru URL: https://pro-psixology.ru/psixologiya-vyzhivaniya-v-sovremennom-mire/upravlenie-soboj/4794-prinyatie-pomoshhi.html [В размещенной по ссылке статье приводится несколько видоизменный эксперимент с крысами, но суть его аналогична приведенному мной. А.М.]

[9] Этот мысленный эксперимент несколько сложен для младшеклассников (хотя и нет для всех), однако хорошо воспринимается старшими подростками.

[10] Другими словами, символ - это образ, являющийся представителем других (как правило, весьма многослойных) образов, а также различных содержаний, отношений (Свирепо О. А., Туманова О. С. Образ, символ, метафора в современной психотерапии. - М.: Изд-во Института Психотерапии, 2004). Речь идет важнейшем законе бытия: человеческое существо живет образами, символами и метафорами. Они - ткань нашего бытия. Как мы знаем, человек по своей природе конституирован Другим (Источника нашего бытия (Извне), и наше «я», укоренное в теле, по определению хотя и даже наше тело с его нервами, костями, мыщцами является проявлением части целостной Вселенной; тело воспринимается нами самими (нашим «я») как частью этой Вселенной из бы потенциально, но изначально «знает», что есть кто-то Иной). А проявляется Другой именно в образе! Именно симоволический образ дает силу нашим действиям. Образ влечет нас к активному бытию, дает нам ощущение неравнодушия, вызывает в нас чувства. В этом заключается эмоциональная компонента образа. Кроме того, образ несет в себе информацию, знание о Другом. В этом - его когнитивная компонента. И, наконец, образ дает толчок к определенным действиям. Например, образ Девушки зовет Мужчину, который точно знает, как ему поступить, ибо внутри него «живет» четкое представление на сей счет. Это - поведенческая компонента образа.

[11] В том числе из соображений «психологической экологии».

Комментарии для этой записи закрыты