Представляем научную статью ученого-историка Е.С. Халтуриной (Московское отделение).
Много интересного и тайного хранят берега реки Сясь и Ладожского озера. Эту историю мы только начинаем изучать. В краеведческом альманахе «Тропинки в прошлое» волховского краеведа Виктора Васильевича Астафьева «споткнулась» на фразе: « …в 1716 г. Царевич Алексей Петрович построил в Сясьских Рядках церковь Алексея, Человека Божьего. Здесь же имелся его деревянный дворец».
Неужели это правда? Пытаясь найти ответ на этот вопрос, занялась поиском исторических материалов. Собрав множество сведений, хочу поделиться с читателями своей версией, связанной с пребыванием в наших краях царственной особы.
Петр Алексеевич Романов (1672 – 1725 гг.) получил свое имя в связи с тем, что был крещен в Петров день.
Евдокия Федоровна Лопухина, первая супруга Петра I (мать Алексея) (1669 -1731 гг.) была дочерью боярина Федора Лопухина.
Алексей родился 19 февраля 1690 года. Первое время он был на попечении бабушки. В сентябре, после расправы над стрельцами и заточения матери в Суздальский монастырь, восьмилетний цесаревич был перевезен к Наталье Алексеевне, сестре Петра I, в село Преображенское, где жил четыре года.
В раннем детстве Алексей воспитывался без внимания со стороны отца. Он сам впоследствии признавался: «…Со младенчества моего несколько жил с мамою и с девками, где ничему иному не учился, кроме избных забав, а больше научился ханжить, к чему я и от натуры склонен».
В шесть лет его начал обучать грамоте князь (дворянин ?), бывший дьяк Никифор Кондратьевич Вяземский (не позднее 1680 - 1745 гг.). Затем в наставники был нанят саксонец Мартин Нейгебауер, бывший студент Лейпцигского университета. А в 1703 году учителем царевича стал приглашенный в Россию немецкий барон Генрих фон Гюйссен. Программа обучения, которую составил барон, включала: богословие, арифметику, геометрию, географию, иностранные языки, фехтование, танцы, верховую езду и, конечно, военное дело.
Петр I стремился приучить сына и к практической деятельности. Так в апреле 1702 года он взял его с собой в Архангельск на строительную верфь.
А в 1703 году, как солдата бомбардирской роты, привлек в поход на Ниеншанц (шведская крепость, являвшаяся главным укреплением города Ниен на месте впадения в Неву реки Охты. рядом с современной Красногвардейской площадью в Санкт-Петербурге. Названия: Ландскрона, Невское устье, Ниен, Шлотбург – связаны с одним и тем же местом).
1704 год. Алексей вместе с отцом участвует во взятии Нарвы, а затем присутствует на торжествах, устроенных в Москве, по случаю овладения этой крепостью.
Юношей Алексей много ездил по стране, помогая отцу. Осенью 1707 года ему был поручен надзор за работами по укреплению Москвы на случай нападения Карла XII (шведский король). Потом он набирал полки в Смоленске, а в августе 1708 года на него был возложен осмотр продовольственных магазинов в Вязьме.
И в дальнейшем Петр требовал от Алексея активно заниматься вопросами снабжения армии и пополнения ее рекрутами. Вот несколько отрывков из писем царевича к отцу. Они дают наглядную картину поручений, которые исполнял Алексей Петрович:
1) «Милостивый государь батюшка. Письмо твое получил вчера, за что всеусердно благодарствую и впредь того желаю. И по тому письму изполнять буду всею силою; а чтоб зделать пять полков, и то каким возможно образом, набирать буду».
2) «…и по указу твоему в Вязме магазейн велел зделать, и для высылке хлеба в Вязму посланы нарочно диаки».
Однажды царевич прислал в Преображенский полк малопригодных рекрутов. Это вызвало гнев Петра, так как он являлся командиром полка: «Я зело недоволен, — писал он Алексею 27 ноября 1708 года — присылкою в наш полк рекрутов, которыя и в другия полки не годятца, из чего вижу, что ты ныне болше за бездельем ходиш, нежели дела под сей так нужной час смотриш…».
А царевич проводил время сообразно старой русской жизни: то слушая богослужение и занимаясь душеспасительными беседами, то учреждая пиры, постоянным участником которых был его духовник – Яков Игнатьев.
Поручая сыну разные работы, царь в то же время требовал, чтобы Алексей продолжал учиться. Осенью 1708 года занятия возобновились с возвратившимся из-за границы учителем Гюйссеном. В начале следующего года царевич представил царю в Сумах пять полков, собранных и устроенных им самим. Там он опасно заболел и лечился в Харькове. Затем он присутствовал в Воронеже при спуске кораблей, а осенью отправился в Киев, чтобы находиться при той части армии, которая предназначалась для действий против Станислава Лещинского (короля польского и великого князя литовского).
Для продолжения образования, а также выбора невесты осенью 1709 года Петр отправил сына в Германию. По пути в Дрезден Алексей пробыл три месяца в Кракове. По описанию современника, он был весьма задумчив и неразговорчив в незнакомом обществе. А весной следующего года Алексей увиделся с будущей женой, которой шел шестнадцатый год.
Принцесса Шарлотта понравилась Алексею больше других, и потому в начале 1711 года он объявил отцу, что готов «браковенчаться». Все лето царевич прожил у родных своей невесты. А 14 октября в саксонском городе Торгау, в присутствии отца, Алексей Петрович женился на Шарлотте-Кристине-Софии- Брауншвейг-Вольфенбюттельской.
Уже через 3 дня после свадьбы Алексей поехал выполнять поручение отца по заготовке провианта для русской армии на территории Речи Посполитой.
Через шесть месяцев Шарлотта снова увидела своего мужа, но вместе они прожили только три месяца. Алексей уехал в армию, а Шарлотта осталась жить в прибалтийском городке Эльбин. Там её навестил Петр I со своей новой женой Екатериной (1684 – 1727 гг.)
Скучая, Шарлотта писала своей матери: «Я нежно люблю царевича, моего супруга. …Я бы нисколько не дорожила жизнью, если бы могла ее принести ему в жертву или этим доказать ему мое расположение, и хотя я имею всевозможные поводы опасаться, что он меня не любит — мне кажется, что мое расположение от этого еще увеличивается...». Увы, ее опасения сбывались: со временем становилось совершенно очевидно, что Алексей охладел к жене. Немало этому печальному обстоятельству содействовали его частые и длительные поездки по поручениям отца.
Вернувшись в Россию в 1712 году (в других источниках - 1713) после трехлетнего заграничного путешествия, царевич должен был пройти своего рода экзамен у отца, который потребовал представить ему некоторые чертежи. Испугавшись, что отец попросит его начертить что-нибудь в своем присутствии, Алексей выстрелил из пистолета в ладонь правой руки. Ранение не было серьезным, царевич лишь опалил огнем руку, но смог таким образом избежать испытания. Петр запретил Алексею появляться во дворе, он понимал, что сын не сможет продолжить его дело, и это вызывало его гнев и расстройство.
В 1712 году в стране произошли перемены. Санкт-Петербург стал столицей Российской империи. По указу царя туда переехали большинство государственных учреждений, царская семья, придворные.
По настоятельному требованию Петра I принцесса Шарлотта, наконец, выехала в Петербург. В апреле 1713 года, встречая супругу своего царевича, русские постарались «не ударить лицом в грязь» перед иностранцами. «…Когда экипаж Шарлотты подъехал к Неве, к берегу подошла новая, красивая, обитая красным бархатом и золотыми галунами шлюпка, — писал в Вену австрийский резидент Плейер — На шлюпке находились бояре, которые должны были приветствовать кронпринцессу и перевезти ее на другой берег. На этом берегу стояли министры и другие бояре в одеждах из красного бархата, украшенных золотым шитьем. Неподалеку от них царица ожидала свою невестку. Когда Шарлотта приблизилась к ней, она хотела, согласно этикету, поцеловать у нее платье, но Екатерина не допустила ее до этого, сама обняла и поцеловала ее и потом проводила в приготовленный для нее дом. Там она повела Шарлотту в кабинет, украшенный коврами, китайскими изделиями и другими редкостями, где на небольшом столике, покрытом красным бархатом, стояли большие золотые сосуды, наполненные драгоценными камнями и разными украшениями. Это был подарок на новоселье, приготовленный царем и царицей для их невестки».
Дом, где впоследствии поселились молодые, выходил окнами на Неву (сегодня это место на улице Шпалерная, дом 29). Одноэтажный, с мезонином, он был в длину 32 метра. За дворцом, в глубине усадьбы, стоял дом Никифора Вяземского, учителя царевича. Рядом находились палаты сестры Петра I царевны Натальи Алексеевны.
Начался 1713 год. Алексей вместе с Петром участвует в финляндском походе, ездит с его поручениями в Москву. В течение летних месяцев наблюдает за рубкой леса для кораблестроения в Новгородской губернии и постройкой судов на Ладоге. А это уже наши края!
Вернемся теперь к началу нашего рассказа и попробуем сопоставить имеющиеся сведения.
Рассказывая о Сясьских Рядках, краевед сослался на книгу Петра Ивановича Челищева «Путешествие по Северу России в 1791 году». Кстати, дневник издан не самим автором, а спустя 95 лет, «под наблюдением Леонида Николаевича Майкова в 1886 году». В ней дважды упоминается село Сясьские Рядки. Вот первый текст:
«…Проехавши десять верст, в 12 часов переезжали на плоту реку Сязь, которая шириною до осмидесяти сажен. На другой стороне сей реки по течению ее на левой стороне дворцовое село Сязь; в нем две церкви, одна каменная — Сретению Господню, строена от подаяния доброхотных дателей, другая деревянная — Алексею Человеку Божию, построена царевичем Алексеем Петровичем».
Обращаю ваше внимание на то, что путь был из Санкт-Петербурга на Олонец, Архангельск, Соловки. И если переезжали реку, то выходили на правую сторону по течению реки. В первый раз Челищев, переезжая реку, выходит на левую сторону, а также называет каменную церковь Сретенья Господня, что не соответствует названию нашей церкви. Существующий и ныне каменный храм Успения Пресвятой Богородицы освящен в 1751 году. А вот упомянутая церковь Сретенья Господня находилась на реке Воронежке ниже д. Потанино.
Когда Петр Иванович заезжает в наши места второй раз, то описание Успенского Сясьского погоста более подходит к нашей местности.
Вновь вернемся к краеведческому альманаху: «Подтверждая этот факт, историко-статистические сведения о С-Петербургской епархии добавляют, что царевич, «…пока храм строился, почти безвыездно жил в Сясьских Рядках. Устроенная Алексеем Петровичем деревянная церковь сгорела в 1807 году».
В клировых ведомостях (документ о службе лиц духовного сословия) за 1794 -1802 гг. в Успенском Сясьском погосте действительно упоминается вторая деревянная церковь — Алексея человека Божьего. Но указания, кем она построена и когда она сгорела, нет. Как, впрочем, неизвестен архитектор и нынешнего каменного храма Успения Пресвятой Богородицы. Приделов в нем было сначала два, потом три и только в 1851 году появляется 4-й придел – Алексея человека Божия.
Обратимся к «Историко-статистическим сведениям Санкт-Петербургской епархии, выпуск № 9 за 1884 г.» Там действительно упоминается Сясьский Успенский погост.
А в выпуске № 1 за 1869 год упоминается только Богоявленский погост, который располагался ниже по течению реки Сясь. Значит, Успенский Сясьский погост образовался позднее. Возникает вопрос – когда?
Хочу обратить внимание читателя на книгу Константина Алексеевича Неволина «О пятинах и погостах Новгородских в XVI веке с приложением карты», написанную в 1853 году. Успенского или Сясьского погоста там тоже нет. Но есть погост «Богоявленской на Сяси», под № 37. Именно его можно рассматривать как ближайший к нашей местности. А ещё указаны погосты: Петровской в Мелегиже на реке Сяси, Воскресенкой на Липне на реке Сяси, Ильинской на Сяси, Воскресенской на Сяси, Никольской на Сяси, Рожественской на Сяси.
Но вернемся к царевичу Алексею. Большие сомнения вызывает упоминание о деревянном дворце царевича. А когда же он был построен и где? Нужен ли был дворец Алексею на реке Сясь? Ведь у него уже был один.
Приведу выписка из книги Дмитрия Сергеевича Рябова (гатчинский краевед) «Оредеж. Исторический очерк»: «…Куровицкая мыза с 14 деревнями и 12 пустошами да 5 пустошей Орлиной мызы в 1713 г. были “даны во владение” царевичу Алексею Петровичу. В том же году на берегу Оредежа строится деревянная церковь Рождества Богородицы – отныне соседняя деревня Большая Грязна будет именоваться селом Рождественом. Вскоре начинается сооружение на речке водяной мельницы, а напротив церкви строится дворец царевича».
Два года спустя фрейлина жены царевича Юлиана Арнгейм, записала в своём дневнике: «Мы в Рождествене, мызе царевича, в Копорском уезде, в 70 верстах от Петербурга... Кругом лес. Тихо. Только деревья шумят, да птицы щебечут. Быстрая, словно горная, речка Оредежь журчит внизу под крутыми обрывами из красной глины, на которой первая зелень берез сквозит, как дым, зелень елок чернеет, как уголь. Деревянные срубы усадьбы похожи на простые избы. Главные хоромы в два жилья с высоким теремом, как у старых московских дворцов, еще не достроены. Рядом – часовенка с колокольнею и двумя маленькими колоколами, в которые царевич любит сам звонить. У ворот – старая шведская пушка и горка чугунных ядер, заржавевших, поросших зеленой травой и весенними цветами. Все вместе – настоящий монастырь лесу...»
Еще один интересный факт о пребывании Алексея Петровича в Рождествено. Это дума № 3, сочиненная не ранее 1823 года поэтом Кондратием Федоровичем Рылеевым «Царевич Алексей Петрович в Рожествене». В комментарии к ней написано: «Вероятная историческая основа думы - доклад А. О. Корниловича "О жизни царевича Алексея", сделанный 19 декабря 1821 года». Вот отрывок из неё:
«Страшно воет лес дремучий, ветр в ущелиях свистит,
И украдкой из-за тучи месяц в Оредеж глядит.
Там разбросаны жилища угнетенной нищеты,
Здесь стоят средь красоты деревенского кладбища деревянные кресты.
Между гор, как под навесом, волны светлые бегут.
И вослед себе ведут берега, поросши лесом…»
Царевич сам занимался хозяйством и требовал точных отчетов от управителей своих имений, однако доходов с них на покрытие расходов не хватало. А между тем немалые средства требовались на содержание их двора: небольшого у Алексея, но пышного и многочисленного у Шарлотты. Отношения между супругами становились все холоднее, взаимные упреки и ссоры все чаще. Брак не внес существенных изменений в жизнь царевича. Он писал: «…Жену мне на шею чертовку навязали; как к ней не приду, все сердитует и не хочет со мной говорить". Шарлотта избегала любых контактов с представителями родовитой знати, высокопоставленными сановниками. Она не выучила русский язык и лишь по необходимости соблюдения придворного этикета посещала православные службы. От горестей и семейных огорчений Алексей Петрович стал выпивать.
Добившись от врачей заключения, что ему необходимо лечение от чахотки, и получив разрешение отца, Алексей летом 1714 года уезжает за границу. Его отъезд был настолько скоропалителен, что беременная жена узнала о предстоящей разлуке только тогда, когда карета царевича была подана к подъезду. Прощание между супругами было кратким. «Adiu, ich gehe nach Karlsbad» (фр.), — Прощайте, я отправляюсь в Карлсбад». (Существует несколько значений этого слова: Карлсбад — посёлок в Германии, в земле Баден-Вюртемберг, второе -старое русское название города Карловы Вары в Чехии.)
За полгода, проведенные царевичем в Европе, он не писал жене письма. Спустя пять месяцев Шарлотта сообщала матери: «Царевич все еще не возвратился, и никто не знает, где он, умер ли он или жив; я в ужасном волнении. Все письма, которые я к нему отправила в последние шесть или восемь недель, возвращены мне из Дрездена и из Берлина, так как его адрес там неизвестен».
В его отсутствие, 12 июля 1714 года, кронпринцесса родила дочь Наталью, которая умерла в 15- летнем возрасте. В декабре 1714 года Алексей возвратился в Петербург. Вскоре Шарлотта почувствовала, что она вновь готовится стать матерью. 12 октября 1715 года родился сын — Петр Алексеевич, будущий юный император Петр II (1715-1730 гг.) Он оказался последним потомком дома Романовых по мужской линии.
Но, царевич Алексей много времени проводил и со своей любовницей Ефросиньей, которую открыто, поселил в своем доме. Ефросинья Федорова (в других источниках - чухонка Афросинья, Евфросинья) была из крепостных Никифора Вяземского. По описания иноземцев, была она маленького роста и достаточно приятна лицом.
А чухонцами называли коренное население земель Ингерманландии. К ним относились финно-угорские племена: ижора, чудь, водь. В книге Михаила Ивановича Пыляева «Забытое прошлое окрестностей Петербурга» находим интересный факт: «…Близ Стрельны (пригород Санкт-Петербурга, ранее Стрельна относилась к Копорскому уезду) есть 2 селения немецких колонистов. На месте, где стояла дача княгини …в петровское время, был загородный дом князя Никифора Вяземского, наставника царевича Алексея Петровича.
В день иконы Божией Матери «Казанская», прожив в России около двух лет, 22 октября 1715 года кронпринцесса Шарлотта умерла. Ей было всего двадцать один год. Хоронили принцессу торжественно в Петропавловском соборе. Петр I вместе с царевичем шел за гробом, который несли гвардейские офицеры. На похоронах Алексей Петрович получил письмо от отца, в котором Петр I требовал «или исправиться, или отказаться от престола». В письме к сыну он изложил причины своего недовольства царевичем и заканчивал его угрозой лишить наследства. Три дня спустя Алексей подал отцу ответ, в котором сам просил лишить его наследства. «…Понеже вижу себя, - писал он, - к сему делу неудобна и непотребна, также памяти весьма лишен (без чего ничего возможно делать) и всеми силами умными и телесными (от различных болезней) ослабел и непотребен стал к толикого народа правлению, где требует человека не такого гнилого, как я. Того ради наследия (дай Боже Вам многолетнее здравие!) Российского по Вас (хотя бы и братца у меня не было, а ныне, слава Богу, брат у меня есть, которому дай Боже здоровья) не претендую и впредь претендовать не буду, желаю монашеского чина и прошу о сем милостивого позволения». Этим письмом царевич отказался от наследства не только за себя, но и за сына Петра Алексеевича. Тем не менее, отец дал сыну полугодовую отсрочку.
26 августа 1716 года из Копенгагена, (столица и самый крупный город Дании) Петр написал Алексею ещё одно письмо. В нем он еще раз предоставил ему возможность унаследовать престол, в случае если царевич откажется от намерения уйти в монастырь. И предложил приехать к нему в Копенгаген, чтобы принять участие в военных действиях против шведов.
Алексей объявил, что едет к отцу, и через месяц выехал из Петербурга. Но под вымышленным именем польского шляхтича Коханского он из Либавы (так до 1917 года назывался город Лиепая в Латвии на берегу Балтийского моря) тайно поехал в Вену, через Данцинг (славянское название - Гданьск, город и порт на севере Польши, на реке Висле), где явился к канцлеру Шенборну 10 ноября 1716 года. Вместе с ним ехала Ефросинья, переодетая в пажеский костюм. В Австрии Алексей получил политическое убежище. Петр посылает в Вену опытного дипломата Петра Андреевича Толстого и гвардии капитана Александра Ивановича Румянцева с жестоким приказом вернуть Алексея в Россию. Начался долгий розыск, и только в марте 1717 года установили, что Алексей находится в крепости Эренберг.
Как только о его пребывании в Австрии стало известно, они уехали в Неаполь. Через полгода Алексей объявил о согласии вернуться в Россию: «...недостойному всем моем своевольном отъезде, будет, буде я возвращуся, прощение ...И, наделся на милостивое обещание ваше, полагаю себя в волю вашу и с присланными от тебя, государя, поеду из Неаполя на сих днях к тебе, государство, в Санкт-Петербург. Всенижайшим и непотребный раб и недостойный назваться сыном Алексей». Он просил отца простить ему побег и разрешить обвенчаться с его Ефросиньей.
17 ноября царевич получил письмо от отца с извещением, что ему будет дано разрешение на брак, когда он окажется в пределах Российского государства. Алексей ехал один. В дороге он писал Ефросинье письма, полные любви и заботы. Очень ласково обращался к любимой: «Маменька, друг мой…», «Матушка моя, друг мой сердешный…». В письмах он советовал Ефросинье обращаться к врачам и аптекарям, беспокоился, удобный ли у нее экипаж, тепло ли она одета. Увидеться и жениться на ней, было его самым большим желанием. Путь домой длился три с половиной месяца, и 31 января 1718 года Алексея привезли в Москву.
Несколько дней спустя он предстал перед отцом, духовенством и знатью. Алексей повинился в содеянном и попросил прощения. Петр обещал это сделать, если он откажется от наследства и выдаст своих единомышленников, якобы готовивших заговор. Затем все перешли в Успенский собор, где царевич перед евангелием отрекся от престола и подписал в том клятвенное обещание. Начались допросы и казни. В конце февраля 1718 года Алексея привезли в Петербург, где он был «под домашним арестом». И там продолжались допросы и пытки близких к нему людей.
Обоз же с беременной Ефросиньей двигался медленно. В письмах к ней царевич писал: «…Батюшка взял меня к себе есть и поступает ко мне милостиво! Дай Боже, чтоб и впредь так же, и чтоб мне дождаться тебя в радости. Слава Богу, что от наследства отлучили, понеже останемся в покое с тобою. Дай Бог благополучно пожить с тобой в деревне, понеже мы с тобой ничего не желали только, чтобы жить в Рождественке; сама ты знаешь, что мне ничего не хочется, только бы с тобою до смерти жить».
Она приехала в Петербург только 20 апреля 1718 года, но царевич уже не встретил ее. Несмотря на беременность, ее посадили в Петропавловскую крепость. Судьба дитя и его матери пока остается неизвестной. В журнале Тайной канцелярии сохранилась запись именного указа Петра I: «Девке Офросинье на приданое выдать своего государева жалованья в приказ три тысячи рублев из взятых денег блаженные памяти царевича Алексея Петровича».
В мае, после объявления народу о заговоре против царя Петра I, в котором якобы участвовал и царевич Алексей, его заключили в Петропавловскую крепость. 24 (или 25) июня верховный суд, состоявший более чем из 120 человек, приговорил его к смертной казни.
26 июня «…пополудни в 6 часу, будучи под караулом в Трубецком раскате, в гарнизоне, царевич Алексей Петрович представился» (записная книга С-Петербургской гарнизонной канцелярии). Ему шел двадцать девятый год. Похоронили Алексея под лестницей колокольни Петропавловского собора.
В описи имущества, принадлежавшего царевичу, мы узнаем, что действительно наша земля была в ее составе. Адам Вейде (генерал, сподвижник Петра I) на запрос графа Петра Андреевича Толстого пишет: «…деревень было за царевичем в Новгородском уезде в Ладожском лантратстве Ладожские Рядки, которые отданы были от дому царского величества, Сяской, Троицкой, Изсацкой, Немятовской, Гладковской, Креницы, Дубенской, Сумской, Кузнецовщина, Березье; из Самерской волости Осьминская сотня с деревнями; в Копорском уезде Куровицкая мыза с деревнями; да вновь купленных опричь вышеписанных Рядков в Ладожском лантратсве деревня Ладня, деревня Кивгода; в Нижегородской губернии в Алаторском уезде Порецкая волость с деревнями».
Часть перечисленных выше деревень в нынешнем Волховском районе существуют и сейчас.
Так жил ли царевич Алексей в Сясьских Рядках, строил ли церковь здесь? Ответа у меня пока нет. Но поиски продолжаются.
Список литературы
1. Анисимов Е. В. Время петровских реформ (СПб., Лениздат, 1989г.);
2. Астафьев В.В. Краеведческий альманах «Тропинки в прошлое», вып. № 1 (Волхов 1996г.);
3. Бергман В. История Петра Великого в 6 т. т. 4, пер. с нем. Е. Аладьин (СПб., тип.
К.Вингебера, 1833г.);
4. Беккин Р.И. Непотребный сын: Дело царевича Алексея Петровича (СПБ., Лениздат, 1996г.);
5. Брикнер А.Г. История Петра Великого (СПб., издание А.С.Суворина,1882г.);
6. Голиков И. И. Деяния Петра Великаго ч. VI (М., Унив. тип., у Н. Новикова, 1788г.);
7. Долгова С. Р. Бумаги царевича Алексея или Ключ от «особого ящика» («Наше наследие»
историко-культурный журнал № 107, 2013г.);
8. Есипов Г.В. Собрание документов по делу царевича Алексея Петровича с прилож.
рассуждения М.П. Погодина (М., Имп. Общ-во истории и древностей российских при
Моск. ун-те, 1861г.);
9. Иловайский Д.И. Петр Великий и царевич Алексей. Исторический очерк (журнал «Русский
архив» № 9, 1912 г.);
10. Козлов О.Ф. Тёмное дело царевича Алексея (журнал «Вопросы истории» № 9, 1969г.);
11. Костомаров Н. И. Царевич Алексей Петрович (М., 1989г.);
12. Неволин К.А. О пятинах и погостах новгородских в XVI веке, с приложением карты Спб.
(тип. Императорской Академии Наук,1853г. электрон. библ. республики Карелия);
13. Павленко Н.И. Петр Великий (М., «Мысль», 1990г.);
14. Пыляев М.И. Забытое прошлое окрестностей Петербурга (СПб., Лениздат, 1996г.);
15. Погодин М.П. Суд над царевичем Алексеем Петровичем. (М., тип. А. Семена, 1860г.);
16. Рябов Д.С. Рождественские храмы (СПб.,1998г.);
17. Соловьев С.М. История России с древнейших времен т. 17,18. (М., Мысль, 1993г.);
18. Устрялов Н.Г. История царствования Петра Великого. Т. 6 (СПб., 1859г.).
07.03.2019 г. Халтурина Е.С.