С таким ощущением зрители выходят из зала по окончании спектакля «Исповедь хулигана».
- Такое впечатление, как будто перед нами – настоящий крестьянский сын, попавший в жернова городской сутолоки, и вот он пишет на наших глазах стихи, от которых мурашки идут по коже, - так определяет свои ощущения Андрей Сорокин, поэт из Сергиева Посада.
Сцена из спектакля
И это замечание – бальзам на душу режиссёра-постановщика Валерия Иванова-Таганского, который сумел собрать из фрагментов творчества поэта мозаичное полотно. Получилась картина, в основном, последних лет жизни самородка из деревни Константиново на Рязанщине.
Вот что поведал мне создатель поэтической драмы:
- Не один месяц ушёл на подготовку единого целого, которое составляет основу спектакля, и при тщательном подборе материала я видел, кого взять на роли из актеров нашего театра, который возглавляет народный артист России Николай Губенко, и прежде всего на роль Есенина. Решение пришло не столько потому, что типаж Завикторина, на мой взгляд, зеркально совпадает с внешностью героя. И не столько с внешностью. Просто я давно знаю Володю как тонкого романтика, способного чувствовать чужую боль, сопереживать. Не случайно же он сам пишет стихи, и, я вам доложу, хорошие стихи. Так что духовное созвучие образа и актёра (а оно абсолютно необходимо для поэтических спектаклей) принесло ожидаемый эффект.
Валерий Иванов-Таганский даёт интервью
В интервью, которое дал режиссёр после спектакля, «сочинённого» им 15 лет назад, прозвучало сакральное «Верю!»
- Да, я это почувствовал, как моё сердце бьётся в такт ритмике действия поэтической драмы, глядя, как живёт наше детище на сцене, я почувствовал, что я верю актерам: и Володе Завикторину, и Даниле Перову, и Денису Муляру – они сказали то, что нужно сегодня говорить зрителю, то, что, несмотря на коммунистический режим, в котором жил поэт, он, не боясь, кричал во весь голос, к примеру, открыто признавался в разочаровании в советской власти, сделавшей так, что «степных коней победила стальная конница». В есенинском «Сорокоусте» заложена смертельная боль, терзавшая душу поэта в последние годы жизни, боль от того, как рушится патриархальный уклад жизни русского народа. И эти строчки, как ножом, рассекают воздух, которым дышали наши прадедушки и которым мы продолжаем наполнять свои лёгкие, не замечая, что воздух нам не придаёт сил, а отнимает их с новой скоростью.
– Смысл спектакля прост, - поясняет Валерий Александрович, -Есенин – самый русский поэт, выразивший в своем творчестве и русский характер, и неподдельную любовь к Родине, и столь востребованное сегодня чувство справедливости и, наконец, веру в то, что наша страна, наша Россия выдержит посланные ей испытания и сумеет, как пророчествовал Достоевский, сказать миру свое слово. Его поэзия - это эпоха в русской литературе.
Вся история Россия соткана из испытаний. И для того чтобы через образ Есенина в «Исповеди хулигана» сказать своё слово об этом, режиссёр делает акцент на немыслимо тяжёлых моментах жизни Есенина как выразителя надежд простого человека 20-х годов прошлого века.
Действие начинается в петроградской гостинице «Англетер», куда поселился Есенин, сбежав из московской психиатрической больницы на Пироговке, думая, конечно, о том, чтобы найти точку опоры и начать жизнь с чистого листа. Не получилось. Валерий Иванов-Таганский направил Есенина-Заквикторина и его сотоварищей по пути неоспоримых доказательств того, что поэт был убит, и к этому причастны чекисты и Лев Каменев.
Как же пронзительно звучат в самом начале спектакля строчки последнего стихотворения Есенина «До свиданья, друг мой, до свиданья...» Они были написаны скороспешно кровью, как будто бы автор чувствовал смрадное дыхание смерти.
- Основной сценический принцип, без которого немыслимо создание поэтического спектакля, - создать впечатление, будто стихи пишутся сию минуту, что они рождаются на глазах зрителя, что актёры произносят не тексты, а творят с чистого листа, - делится своими мыслями о спектакле заслуженный деятель искусств России, художественный руководитель Московского театра «Чеховский дом» Ювеналий Калантаров, - актерский ансамбль порой удивлял такими фрагментами.
Вот Есенин-Завикторин читает «Письмо матери». Разве он их читает? Нет, он их как будто на ходу наговаривает, не демонстрируя своих декламационных способностей, - глаза увлажняются, лицо мрачнеет – он, не сдерживаясь, плачет, стараясь успокоить свою любимую матушку, выходившую часто в ожидании сына «на дорогу в старомодном ветхом шушуне». Сколько нежности в интонации актёра. Зал не может этого созерцать равнодушно – слёзы наворачиваются на глаза. «Письмо матери» - это, по сути, исповедь блудного сына, которую просто так не прочитаешь, ведь, как и в любой исповеди, есть момент раскаяния. Однако во всех стихах Есенин предельно честен и откровенен, вот почему в его голосе – отказ что-то менять в своей жизни: «И молиться не учи меня. Не надо. К старому возврата больше нет». И вот тут-то от нахлынувших чувств горло так перехватывает, что слова с большим трудом произносятся...
«Ты жива ещё, моя старушка...»
Режиссёра, разумеется, нет в спектакле – но он есть! Незримо. Осязаемо. Содержательно. Он есть своим почерком режиссёра, который имеет большой опыт работы на прославленной сцене Театра на Таганке. В 60-70-х годах он сыграл огромное количество ярких характерных ролей, и во многих спектаклях выходил на сцену вместе с Владимиром Высоцким ("Десять дней, которые потрясли мир", "Гамлет", "Пугачёв" и др.). Окончив Литературный институт на курсе Виктора Розова, впоследствии Валерий Иванов-Таганский с головой ушёл в литературу и режиссуру – и этому можно только радоваться: он поднял на щит Алма-Атинский драматический театр, коллектив которого возглавлял в течение пяти лет. Его талант режиссёра был востребован и в Болгарии. Недавно вышла книга «Волчий круг» - в ней восемь пьес Таганского. Книгу заметили и отметили: она удостоена премии «Имперская культура» имени профессора Эдуарда Володина, учрежденной Союзом писателей России, журналом «Новая книга России» и Фондом святителя Иоанна Златоуста.
Пьеса «Волчий круг» в минувшем сезоне поставлена автором в Московском драматическом театре "Сопричастность". Она принята зрителем с восторгом. Валерий Иванов-Таганский является председателем Московского отделения ПАНИ на протяжении многих лет.
Авторитет режиссёра, безусловно, сказался на взаимоотношениях внутри творческой группы «Исповеди хулигана». В ней все – на своём месте. Нельзя не сказать о декорациях. Они предельно лаконичны: задник – из трёх вращающихся конструкций, на которых фотографии судьбоносных женщин Есенина, врагов и «заклятых друзей». Автор – заслуженный художник России – Юрий Доломанов. Ему – отдельные аплодисменты. Браво.
Атрибуты, бутафория работают на соединение отдельных частей спектакля в единую картину. К режиссёрской находке можно отнести чудо-чемоданчик: то он вначале на самом деле чемодан, с которым поэт прибыл в столицу, то он – складень из икон Спасителя и Богородицы, то - почтовый ящик, из которого Сергей Александрович достаёт «Письмо матери».
Чемоданчик-складень...
А галстуки... Да, они были тогда модными среди молодёжи, которая хотела подчеркнуть свою сопричастность к избранным творческим людям. Носил их и Есенин, но до чего же они напоминают удавку, на которой якобы повесился талант, а потом ударил себя по лбу чем-то тяжёлым, отчего на посмертной маске поэта – вмятина у переносицы...
Владимир Завикторин читает стихи
Фотография посмертной маски становится портретом на отпевании... Горят свечи. Да, да, Есенина отпевали, чего церкви нельзя делать, если человек сам свел с собой счёты. Самоубийц хоронят за кладбищенской оградой, а ведь гроб поэта несли на руках от здания Дома печати на Никитском бульваре до памятника Пушкину, обнесли вокруг него и направились на Ваганьковское кладбище. Здесь – его могила с белокаменным бюстом. Это ли не доказательство того, что сразу же после гибели Есенина все, в том числе церковнослужители, знали: поэта убили власть предержащие?!
Афиша спектакля
Спектакль - как историческая реконструкция времён, судеб, событий.
Спектакль - не о внешней сути строк, человека, художника.
Спектакль - как сонм уходящих, как тревога, боль и бесконечная печаль.
Он получился: не зря же люди вот уже 15 лет идут и идут в Театр, в котором прожил большую творческую жизнь Валерий Иванов, принявший из любви к сцене, созданной Юрием Любимовым, псевдоним: Таганский, с благословения Юрия Петровича.
Люди голосуют за «Исповедь хулигана», как принято говорить нынче, рублём. Нет, я скажу иначе: голосуют сердцем. И это значит, что мы, русские люди, не окончательно обезбожились, не до конца превратились в жадно глотающих наживку западных культурологов в виде соблазнительно оголённых на подмостках шоу-бизнеса мужчинок и женщинок.
Нет, у нас, в России, есть своя национальная культура, и её есть кому доносить до людей. Это делает группа талантливых театральных деятелей, сотворивших исповедь человека, которого мы считаем совестью русской нации.
Влад Красноярский, кандидат педагогических наук, профессор ПАНИ по специальности педагогика, руководитель секции «Литература» МО ПАНИ. Фото автора
P.S. Владимир Завикторин – член-корреспондент ПАНИ, и на творческих встречах Московского отделения ПАНИ он блестяще исполняет стихи и песни под собственный аккомпанемент.