В порядке постановки./ Проблематика «захвата государства» (искажения государственного регулирования в пользу влиятельных в политическом отношении предприятий) на протяжении 1990-х гг. относилась к числу ключевых проблем экономического развития России, воздействуя как на экономическую динамику на макроуровне, так и на микроэкономические инвестиционные решения. При этом масштабы «захвата государства» в российской экономике связывались многими исследователями с высоким уровнем децентрализации, сочетавшимся с дефицитом политической конкуренции и недостаточной подотчетностью власти. Между тем, вот уже более десяти лет Россия последовательно превращается во все более централизованное государство. В связи с этим возникает вопрос: способна ли централизация сократить масштабы «захвата государства», или, напротив, увеличивает роль этого явления (пусть и в других формах). В принципе проблематике захвата государства посвящено большое число исследований. В литературе выделяются четыре причины появления захвата государства в переходной экономике. Первая причина относится к характеристикам политической обстановки – дефицит конкуренции и слабость общественного контроля. Вторая причина связана с большими возможностями для захвата региональных органов власти, чем общенациональных, где влияние отдельных групп интересов «размывается» за счет множественности представленных в политическом процессе игроков. Воздействие этих двух факторов усиливается, когда они появляются одновременно.
Захват государства может быть связан, наконец, с факторами зависимости от пути развития и наследия прошлого: неформальных обычаев и правил, использовавшихся в советский период (непотизм). Четвертая причина связана с потенциалом государства (state capacity), сокращение которого неизбежно в периоды масштабных политических реформ. Дискуссия о причинах захвата государства констатирует существование двух потенциальных стратегий реформ, направленных на решение данной проблемы. Первая стратегия, более длительная и более сложно достижимая - улучшение политической конкуренции и подотчетности. Вторая стратегия основана на усилении государственной власти путем политической централизации. Последняя делает лоббизм более дорогостоящим и соответственно снижает ожидаемый уровень захвата государства группами интересов. Однако конкретные механизмы, ведущие к этим результатам, могут различаться: в литературе выделяются, например, воздействие свойств избирательной системы (более высокая информированность избирателей и слабость организации групп интересов на национальном по сравнении с региональным уровнем) и воздействие конкуренции компаний за рынки, ведущей к ослаблению их лоббистского потенциала. Следует отметить, что прогноз влияния захвата государства на рост внутреннего валового продукта и инвестиций является неоднозначным. C одной стороны, захват государства должен вести к более низким инвестициям в бизнес-структуры, подвергшиеся дискриминации, и создает барьеры для развития мелкого бизнеса. C другой стороны, захват государства повышает потенциал компаний, участвующие в «захвате». Последние, однако, в долгосрочной перспективе характеризуются более низким инновационным потенциалом. На основе исследования российского федерализма становится очевидным, что политическая централизация сама по себе не способна обеспечить сокращение масштабов захвата государства. Хотя в 2000-е гг. ряд бизнес-групп, ранее активно участвовавших в «захвате», сошел с политической и деловой арены, а степень зависимости губернаторов от центральной власти резко возросла, имеющиеся эмпирические исследования позволяют прийти к выводу, что, как минимум, в 1999-2004 гг. уровень «захвата» в российских регионах оставался значимым (Yakovlev and Zhuravskaya, 2004; Slinko, Zhuravskaya, and Yakovlev, 2005). Изменился лишь механизм «захвата» - от налоговых привилегий (исключенных новым законодательством из арсенала региональных органов власти) к субсидиям. Изменился также и конкретный «состав» фирм-«захватчиков» - наиболее успешными лоббистами стали принадлежащие федеральному правительству компании, в то время как частный бизнес и бизнес под контролем региональных властей несколько ослабил свои позиции. В данном контексте выявляются две основные гипотезы, объясняющие причины сохраняющегося «захвата» власти на региональном уровне в условиях централизации. Во-первых, в централизованном государстве наиболее влиятельными лоббистами оказываются компании, оперирующие в большом числе регионов. Более того, большая часть контролируемых федеральным правительством бизнес-структур также носит многорегиональный характер. Процесс централизации ведет не только к усилению центрального контроля над региональными властями, но и к усилению многорегиональных бизнес-структур, группы интересов которых, в свою очередь, этот же процесс усиливает по сравнению с ситуацией большей децентрализации. Иначе говоря, централизация одновременно и сокращает «свободу маневра» губернатора, использовавшуюся ранее региональным бизнесом для захвата власти, и создает ряд новых влиятельных субъектов, заинтересованных в контроле над региональным политическим процессом. Возникновение госкорпораций может рассматриваться как финальная стадия подобного процесса. Впрочем, возникновение многорегиональных бизнес-структур обладает и рядом преимуществ, поскольку подобные компании, как правило, содействуют более активному «перетоку» инвестиций между регионами и устранению регионального протекционизма. Во-вторых, политическая среда современной России, формирование которой неотъемлемо связано с процессами пространственной централизации, оказывает негативное воздействие на потенциал частного бизнеса, способного, в конечном итоге, стать источником «размывания» влияния государственных бизнес-структур на федеральном уровне и сокращения «захвата государства». Иначе говоря, сама по себе институциональная среда препятствует появлению множественных групп интересов, существование которых является ключевой предпосылкой отсутствия «захвата власти» в процессе централизации. В этой связи ключевым обстоятельством становится влияние конкуренции за мобильный капитал на экономическую политику региональных властей, способную частично компенсировать описанные проблемы институтов, формирующихся на федеральном уровне. Формирование региональных коалиций бизнеса и государства может рассматриваться как косвенный признак значимости описываемого фактора. Особый интерес представляет соперничество регионов за инвестиции многорегиональных бизнес-групп и их влияние на качество институтов на региональном уровне. //Цит. по:А. Шульц-Франкфуртская школа финансов и менеджмента, Докторант.
