(Н. В. Никитин)
1907 - 1973
Рассказ о гениальном инженере, архитекторе и конструкторе Николае Васильевиче Никитине можно было бы назвать по-разному: «Великий инженер и мыслитель», «Конструктор, опередивший своё время», «Отец» первого в стране высотного великана», «Высота Николая Никитина»… Каждое из этих названий прекрасно раскрывало бы суть его деятельности. Почему же «Победа над сопротивлением»? На наш взгляд, всё, чего достиг в жизни Николай Васильевич, далось ему ценой преодоления огромного сопротивления сложным житейским обстоятельствам, консерватизму технического мышления, бюрократическим препонам, боязни нового. Все свои открытия в области строительства он сделал, не страшась сопромата – сопротивления материала, в виде природных и физических явлений: ветра, грунта, высоты, температуры, качеств бетона, металла, дерева… и даже болезней.
Три сибирских города считают себя причастными к судьбе Н. В. Никитина. Тобольск, где он родился и жил до четырёхлетнего возраста. Ишим, куда затем переехала семья Никитиных, и Новосибирск (бывший Новониколаевск), где Николай Васильевич окончил школу. Среди них – Тобольск имеет право «первородства». Каждый город по-своему увековечил память замечательного земляка. В Тобольске по инициативе общественного фонда «Возрождение Тобольска» в честь Николая Васильевича Никитина создана памятная медаль из серии «Славен город Тобольск» (художник Г. И. Правоторов). В Новосибирске имеется площадь, которой присвоено имя Н. В. Никитина; она находится перед спорткомплексом «Динамо», в строительстве которого принимал участие в 30-е годы прошлого века молодой Никитин. В Ишиме в 2013-м году открыт памятник этому выдающемуся учёному и зодчему.
Николай Васильевич родился в Тобольске в 1907-м году. Отец его Василий Васильевич, коренной тоболяк, в молодости служил в губернском суде писцом. В 1902-м году он уехал в Читу, искать счастья в Восточной Сибири. Там устроился метранпажем в типографию. Типографские рабочие, в силу своей профессии, отличались начитанностью, и часто именно из их среды формировались будущие революционеры. Василий Васильевич был не чужд революционных веяний. В 1905-м году его вместе с молодой женой, Ольгой Николаевной, уроженкой Читы, как «неблагонадёжных» отправили в Тобольск под гласный надзор полиции. Здесь у них и родился сын Коля, а через два года - дочь Валентина.
В Тобольске семья не прижилась, и в 1911-м году решила переехать в Ишим, где Василию Васильевичу было обещано «хорошее место» присяжного поверенного. Коле тогда исполнилось всего четыре года. Позже он часто приезжал на летние каникулы к бабушке Ане в Тобольск. И, наверное, этот город остался жить в его воспоминаниях, когда он повзрослел.
Умная и энергичная Ольга Николаевна открыла в Ишиме фотографию; горожане охотно шли по воскресеньям и в именинные дни запечатлеть себя, детей и внуков. В 1917-м году, окончив три класса церковно-приходского училища, Коля поступает в гимназию.
В гимназии мальчику удалось проучиться только год. С таким трудом налаженная материальная стабильность семьи разрушилась с приходом революционных событий в Сибирь. И хотя Василий Васильевич в молодости тяготел к революционным взглядам, под влиянием разговоров о зверствах приближающейся к Ишиму Красной Армии он решил, что семья должна отправиться на восток вместе с отступавшими колчаковскими войсками.
В 1919-м году Никитины в спешном порядке, оставив почти всё своё имущество, уезжают в Новониколаевск. Голод, разруха, эпидемии – неотъемлемые спутники общественно-политических потрясений в государстве – охватили всю Сибирь. Василий Васильевич и Валя заболевают тифом. Коля становится главным добытчиком в семье. Подросток не растерялся. Он придумал сложить в заброшенном сарае печь и варить там патоку из мёрзлой картошки, которую потом продавала на базаре за опредёлённую мзду хозяйка дома, в котором жили Никитины. Мальчик рос крепким, рослым; он не боялся тяжёлого труда. Коля придумал не только особую печь для варки патоки, но и станок для растирания картофеля. Это были первые его изобретения.
Гражданская война закончилась. Постепенно жизнь стала налаживаться. Выздоровевший отец устроился на работу, дети пошли в советскую школу. Коля много занимался спортом, особенно баскетболом. Рост – 186 сантиметров – помогал ему в этом. Он легко мог переплыть Обь, хорошо учился, особенно по математике, которую преподавал талантливый учитель Ливанов. Ливанов был не просто математиком, а математиком-поэтом. Он умел вдохновенно говорить о могуществе этой науки как царицы среди других наук в настоящем, но ещё более возвышенно о том, какую роль сыграет математика в отдалённом будущем. На её языке можно будет говорить со звёздами. Он сравнивал математику с музыкой и утверждал, что с помощью этой науки ««человек получит возможность расширить степень своей свободы, избавиться от унижающих человеческое достоинство тягот».
В августе 1924-го года, когда Николаю было семнадцать лет, он вместе с хозяйкой дома, в котором жили Никитины, отправился в дальнюю тайгу за смородиной. Плыли по Оби на пароходе до деревни, где жили родственники хозяйки; оттуда пошли за ягодой. Год стоял урожайный. Быстро набрали полные корзины и возвращались обратно. В лесу наткнулись на большое упавшее дерево. Женщина обошла его стороной, а Коля запрыгнул на ствол, прошёлся по нему и соскочил на землю. Внезапная боль в ноге страшной пеленой закрыла весь мир. Он упал. Это потревоженная его прыжком змея ужалила паренька в ногу. Когда Коля пришёл в себя и осознал, что с ним произошло, то попытался высосать яд, но не смог дотянуться ртом до ранки. Испуганная женщина ничем не смогла ему помочь. Кое-как добрались до деревни, в которой, конечно, не было никакого медицинского пункта. Пароход пришёл только на третьи сутки. В Новосибирске Николая срочно госпитализировали. Врачи, увидев опасность распространения начавшейся гангрены, хотели ампутировать ногу. Но молодой и здоровый организм справился с болезнью, хотя почти полгода юноша провёл в больнице. Нога была сохранена, но ощущалась ограниченность в движении, и Коле пришлось оставить занятия спортом.
Несколько месяцев на больничной кровати – не шуточное испытание на стойкость для молодого человека, не мыслящего своей жизни без активного и постоянного движения. В это время Николай не позволял себе бездельничать и предаваться жалости к себе. Он брал в руки учебники и часами штудировал их. Впоследствии оказалось, что он даже обогнал в изученном материале своих одноклассников. Переключив свои способности на учёбу, Коля сумел прекрасно окончить школу.
Молодой человек, увлечённый математикой и мечтающий при помощи её приближать прекрасное будущее, едет в Томск, чтобы поступить на механико-математический факультет технологического института.
Когда он пришёл с документами в институт, то оказалось, что приём на механико-математический факультет уже закончен.
- Куда же Вас определить? – спросили Николая в приёмной комиссии.
- В таком случае зачисляйте, куда хотите, - ответил огорчённый абитуриент.
Его приняли на самое популярное в институте архитектурное отделение инженерно-строительного факультета. Коля хотел заниматься математикой, а на архитектурном отделении приходилось много рисовать и чертить. Нельзя сказать, чтобы ему это не нравилось: он и в детстве любил рисовать, да и получаться вскоре у него стало неплохо. Его рисунки как одни из лучших участвовали в выставках и висели на стенах кабинета архитектуры. Но молодому человеку казалось всё это каким-то несерьёзным делом. Окончив второй курс, он снова попытался поступить на мехмат, но декан факультета отказал ему, узнав, что Николай учится на архитектурном отделении: «Математика – наука серьёзная, а Вы рисовать привыкли. Нет, не по силам Вам будет матанализ!».
Скрепя сердце, Николай продолжал ходить на занятия. И вдруг он случайно попал на лекцию, которую читал новичкам профессор Н. И. Молотилов. Его курс назывался «Технология железобетона» То время – конец 20-х годов XX века – было временем начала большой стройки в стране. Молотилов ярко и выразительно рассказывал студентам, что это за прекрасный материал - железобетон, но, к сожалению, им пока ещё не умеют пользоваться, и потому построенные из железобетона корабли и самолёты оказываются неудачными. Надо научиться строить из бетона дома, фабрики, заводы, это материал будущего. Профессор призывал будущих строителей приближать это время.
Убеждённость преподавателя произвела на Николая огромное впечатление. Неуклюжее слово «железобетон» зазвучало музыкой в его ушах. Он был покорён этим «пластичным и красивым», как называл его профессор, материалом. Первая курсовая работа, которая была написана Николаем после этой лекции, называлась «Раскрытие конструктивных возможностей железобетона».
Профессор Молотилов являлся не только прекрасным педагогом, но и талантливым учёным. Фанатично преданный идее железобетонного строительства, он много знал об этом, в ту пору ещё только внедрявшемся в производство материале.
Под влиянием профессора Молотилова и всё углубляющихся знаний в области будущей профессии, Николай стал работать в студенческом конструкторском бюро. Эта работа расширяла его профессиональные знания и давала возможность быть спокойным за своё материальное положение. На каникулах, приехав домой в Новосибирск, Николай подрабатывал на стройках. Он не только обеспечивал себя сам, но и мог помогать родителям, чем по праву гордился.
В 1930-м году Никитин окончил технологический институт и получил направление в Новосибирск. Он стал работать в архитектурном бюро новосибирского Крайкомхоза – организации, которая занималась разработкой проектов промышленного и гражданского строительства. Первой работой молодого специалиста явился техникум-общежитие (до нашего времени не сохранился). Наконец, воплотилась студенческая мечта Николая – широко использовать при строительстве здания железобетон. По его замыслу техникум-общежитие созидался на монолитном фундаменте. Его четырёхэтажные стены имели сборный железобетонный каркас. А поскольку производство железобетона в строительных целях в то время налажено не было, Никитин практически стал первым, кто широко задействовал этот материал. Он переоборудовал старый заброшенный кирпичный завод, и под его руководством там стали изготавливать железобетонные детали в том порядке, каком они требовались для строительства здания, а потом сразу отправлялись на стройку.
Техникум-общежитие стал первым в стране зданием из сборного железобетона. Однако первенство Никитина в советском сборном строительстве будет официально признано только через 25 лет.
Через год Никитин переходит на конструкторскую работу. Он как ведущий специалист участвует в проектировании нескольких зданий, созданных в стиле популярного тогда конструктивизма. Интересен жилой комплекс из трёх зданий - «Дом Динамо». Его многофункциональность характерна для эпохи 30-х годов XX века. «Дом Динамо» включает в себя гостиницу на 250 мест, механизированную столовую, магазин, контору общества «Динамо», 56 квартир без кухонь (а зачем они, если удобнее питаться в общей столовой? – отзвук идеи коммуны начала 20-х годов) и детский сектор – детсад, где дети жильцов будут находиться в дневное время, пока их родители на работе. Детсад, по мысли идеологов социализма, решает две задачи: первая – осуществляет общественное воспитание детей в духе марксизма-ленинизма, вторая – освобождает их родителей для строительства коммунистического общества.
Никитин, молодой, двадцатичетырёхлетний выпускник института, в самом начале 30-х годов прозорливо предугадал эру массового жилищного строительства в нашей стране, которая начнётся только после XX съезда КПСС, в 1956-м году, и понял, что для её осуществления необходим новый строительный материал, отвечающий требованиям времени и запросам общества, - это железобетон.
Проект спортивного клуба «Динамо» был интересен предложенной Никитиным дощато-арочной конструкцией для игрового зала. Несмотря на огромные размеры, арки были так легки, что их устанавливали вручную всего несколько рабочих. Вскоре описание этого творения как образцового вошло во все вузовские учебники будущих инженеров-строителей. К сожалению, здание сгорело во время случайного пожара.
В 30-е годы в Новосибирске возникла необходимость построить новый железнодорожный вокзал. Старый, сооружённый ещё в XIX веке, стал тесен и неудобен. Проект нового вокзала был прислан из Москвы, и в задачу Никитина входило наблюдение за тем, чтобы этот проект выполнялся при строительстве досконально точно. Проект отвечал стандартам строительства вокзалов в ещё дореволюционной России: громоздкое приземистое здание, чрезмерно украшенное лепниной, оно отличалось купеческой пышностью и должно было обойтись в крупную денежную сумму.
Никитин предложил свой вариант проекта, характерными особенностями которого были арки с большими пролётами, выполненные из монолитного железобетона, отказ от лепнины и излишней громоздкости. Благодаря этому здание приобретало большую высоту, изящество, наполненность воздухом и светом; и стоить оно стало гораздо дешевле. Местное руководство одобрило этот проект, и Никитин возглавил сооружение вокзала.
Когда строительство уже было успешно завершено, из Москвы прибыла авторитетная комиссия. Она очень возмутилась тем, что Никитин посмел изменить проект. Не помогли и его аргументы красоты, современности и экономичности нового здания.
Так Никитин впервые серьёзно столкнулся с сопротивлением материала. Не того физического, о котором им, будущим строителям, читали в институте лекции по предмету «Сопромат», а с сопротивлением, которое имело гораздо большую инертную силу, - это неприятие и непонимание нового, бюрократизм, авторитарность.
Однако дело было сделано. Новый, изящный, современный вокзал стал украшением Новосибирска, и до сих пор люди, приезжающие в этот город на поезде, имеют возможность по достоинству оценить красоту и функциональность здания, построенного в далёкие 30-е годы прошлого века группой строителей: архитекторов, инженеров, прорабов, мастеров и рабочих, - возглавляемых двадцатипятилетним Никитиным. Он стал известен как талантливый и смелый специалист. К нему обращались с просьбами придать тому или иному проекту современные формы, включить в строительный объект современные конструкции.
В то время в Кузбассе шло грандиозное промышленное и гражданское строительство, к которому был привлечён и Никитин. Именно тогда окончательно прояснилось, что современность не может обойтись без железобетона, и даже появился лозунг: «Бетон – хлеб индустрии». Никитин работает в нескольких местах, консультирует, экспертирует, проектирует, читает лекции для техников-строителей. Но основное место его работы – проектная организация по застройке промышленных зон Кузбасса.
В 1937-м году Никитин поступил на работу в Проектную Мастерскую Строительства Дворца Советов (г. Москва). Созидание Дворца Советов являлось грандиозным по своим масштабам замыслом. Здание должно было подняться до высоты в 315 метров в виде ступенчатой башни с широким основанием, которое суживалось с каждым уступом-ступенью. А вверху планировалось поставить стометровую статую В. И. Ленина. Зал заседаний рассчитывался на более чем 20 тысяч человек. Никитину поручили расчёт здания на динамичное действие ветровой нагрузки. Был выкопан гигантский котлован, некоторые считают, что именно он описан в повести А. Платонова «Котлован». Заложен металлический каркас. Однако началась Великая Отечественная война, и металл вытащили из котлована, чтобы переплавить в броню танков.
На фронт Николая Васильевича из-за травмированной ноги не взяли. Первый год войны он был в эвакуации в Новосибирске. В 1942-м году возвратился в Москву. Работал в Московском институте Промстройпроект: разрабатывал опытную серию типовых железобетонных деталей для промышленных зданий и сооружений, чтобы из них построить цехи эвакуированных заводов. Над дверью технического отдела, который он возглавлял, висел лозунг: «Работать, как на фронте».
В послевоенные годы (1949-1953) Никитин проектирует и принимает участие в строительстве главного здания МГУ на Ленинских (Воробьёвых) горах. Оно – высотой 240 метров – в то время являлось самым высоким зданием в Европе. Для повышения надёжности котлован для здания был вырыт такой глубины, что вес вынутого грунта равнялся весу здания. Эта мысль, подсказанная Никитину трактатом одного из выдающихся древнеримских архитекторов, и бетонные короба, положенные в основу фундамента, позволили построить здание, прочно вставшее на слабый, ползучий грунт Ленинских гор. Дом студента, так первоначально называлось строение, очень хорошо вписывался в пейзаж.
Возведение этого здания тоже было связано с башенным строительством. Высокая ступенчатая башня в центре сооружения главенствует в его архитектонике и придаёт устремлённость вверх. Две башни по бокам вытянутого в длину на 220 метров здания, меньшие по высоте, с одной стороны, почти повторяют формой главную, с другой, - имеют свой рисунок одного стилевого решения со всем объектом.
В 1951-м году Никитин был выдвинут на соискание Сталинской премии в связи с его участием в проектировании здания МГУ, но сначала «отклонён», как пишет он в автобиографии. Однако в этом же году он получает её в составе группы конструкторов «за разработку большепролётного шедового покрытия и способа его возведения» (из его автобиографии). Шедовое покрытие – это один из видов покрытия здания, состоящее из сборных железобетонных элементов.
В 50-е годы Никитин принимает активное участие в проектировании Центрального стадиона в Лужниках, Дворца культуры и науки в Варшаве, там же здания посольства СССР, 12-этажного жилого дома в Москве на Большой Ордынке. В то время такие дома являлись редкостью. До массового возведения жилых домов 60-х годов ещё около десяти лет, но Никитин был глубоко убеждён, что жилищное строительство в больших городах должно идти по пути увеличения высоты объектов и создания готовых железобетонных конструкций, из которых можно быстро и качественно «собирать» дом.
Многие коллеги Николая Васильевича высоко ценили его талант, исключительную работоспособность и разносторонность. Советский учёный в области железобетонных конструкций и теории сооружений, профессор П. Л. Пастернак называл Никитина «инженером Божьей милостью». Николай Васильевич был одинаково эрудирован в области стальных, железобетонных и деревянных конструкций, в строительстве промышленных и гражданских сооружений, наземных, подземных и высотных. Большинству его конструкторских работ присущи основательность и надёжность, лёгкость и эстетичность, самобытность и оригинальность.
Его участие в создании памятника «Родина-мать» - подтверждение этому.
В 1959-м году было начато возведение памятника-ансамбля героям Сталинградской битвы на Мамаевом кургане в Волгограде. Работу над проектом возглавлял известный скульптор Е. В. Вучетич. Центральный образ монумента – женская фигура с мечом в руке, символизирующая Родину-мать. Высота фигуры 52 метра. Монумент был закончен в 1966-м году. Н. В. Никитин имел прямое отношение к этому грандиозному памятнику. В 1967-м году, когда ансамбль был торжественно открыт, Е. В. Вучетич собственноручно укрепил на боку постамента памятника «Родина-мать» бронзовую доску со словами: «Конструкция разработана под руководством доктора технических наук Н. В. Никитина».
Статуя «Родина-мать» на момент создания была самым высоким в мире памятником и даже попала в книгу Гиннеса. Как же удалось Никитину сконструировать такой высокий монумент, прочно и надёжно стоящий уже несколько десятков лет? Он писал: «В результате длительных поисков… в статую, совершенно не считаясь с её формой, вписывается регулярная конструкция из пересекающихся под прямым углом вертикальных стенок…». Эти стенки образуют отдельные ячейки. Жёсткость каркаса поддерживается изнутри 99 металлическими тросами, постоянно находящимися в напряжении.
Руки и голову статуи, а также шарф сначала сделали на земле, а потом подняли краном и укрепили в нужном положении. Памятник установлен на бетонном фундаменте высотой 16 метров, 14 метров из которых находятся под землёй. Меч, длиной в 33 метра и весом в 14 тонн, сначала был сделан из нержавеющей стали и обшит листами титана. Но в результате воздействия ветра меч сильно раскачивался и деформировался, поэтому в 1972-м году лезвие заменили другим, состоящим из фторированной стали, а в верхней части меча сделали отверстия, чтобы уменьшить его вес. В 1986-м году железобетонная конструкция скульптуры была укреплена.
Монумент в Волгограде был торжественно открыт 15 октября 1967-го года, а через три недели начались телевизионные передачи с Останкинской башни. Полное её название при пуске было: «Общесоюзная радиотелевизионная передающая станция им. 50-летия СССР». В зоне действия её передач в то время – около 10 млн. человек; в настоящее время – свыше 15 млн. человек.
Гениальным созданием Н. В. Никитина явилась Останкинская телевизионная башня. Она почти в два раза превысила самую высокую до неё Эйфелеву башню. Её высота в момент окончания строительства составила 533, 3 метра. Вес её фундамента 5 000 тонн, а допустимое отклонение вершины под действием ветра 11, 65 метра.
Целых десять лет прошло от первого эскиза этого сооружения до первого телесигнала, направленного из неё в эфир. Все эти годы Никитину и другим создателям башни приходилось преодолевать сопротивление разного рода, начиная от ветра высоты и заканчивая недоверием экспертов к их решениям и финансовыми трудностями. Экспертов, прежде всего, пугало отсутствие глубокого фундамента, что являлось привычным для высотного сооружения (вспомним фундамент здания МГУ). Никитин разработал проект, по которому фундамент имел глубину всего 3,5 метра.
Вокруг гениального проекта началась самая настоящая война, которая длилась почти десять лет… Обычно тихий и неконфликтный Никитин на этот раз встал стеной: или так, или никак.
«Он обладал поразительным качеством, - вспоминал его ученик, ныне академик, один из создателей комплекса «Сити» в Москве В. И. Травуш, - умел проникать в суть предмета. Он посмотрел своим «третьим глазом» эту конструкцию и понял, что не надо её закапывать на сорок метров, достаточно всего три с половиной. Но у других-то такого глаза не было. И они не верили. Испугались. Сочли за авантюризм. Пытались отменить не только идею, но и строительство, которое уже шло полным ходом. Гению всегда нелегко среди обычных людей, пусть даже и талантливых. А Николай Васильевич был ГЕНИАЛЬНЫМ конструктором».
Годы споров, перерасчётов, разносов, надежд и разочарований. Лишь осенью 1960-го года в фундамент башни был заложен первый кубометр бетона. В 1961-м году было приказано стройку заморозить, а Никитина отдать под суд за напрасно истраченные государственные средства. Суда удалось избежать, но здоровье архитектора очень пострадало: Николай Васильевич стал страдать нервным заболеванием, которое проявлялось в виде экзем и язв на теле. К этому прибавились проблемы с больной ногой, которые привели к её частичной ампутации. Протез, костыли…
В автобиографии Николай Васильевич пишет:
«С мая 1962 г. до апреля 1966 г. – трофическая язва на стопе. Три пересадки кожи. В общей сложности год в больнице.
12 апреля 1966 г. ампутация – голень. На протезе с сентября 1967 г.
Февраль, март 1967 г. Мелкоочаговый некроз миокарда.
С 1968 г. экзема (лицо, руки)».
В письме к родным 1 января 1963-го года Николай Васильевич сообщает: «С башней новые сложности. Стоимость её по новой смете стала в 2,5 раза больше… Предвещаю неприятности…».
Но он не сдался, собрал вокруг башни группу соратников-единомышленников, добился приёма у Косыгина и победил.
Наконец, в 1963-м году совещание Московского городского комитета КПСС приняло резолюцию: «Прекратить всякие дискуссии о башне. Развернуть строительство полным ходом».
Сколько сопротивления ему надо было выдержать, чтобы, в конце концов, с радостью сказать журналистам, появившимся на строительстве башни, когда все трудности остались позади: «Я не хвастун, не честолюбец, но, ей-богу, хорошо при жизни увидеть эту постройку… Я и сам себе немного завидую!..»
Соавтор Никитина по проекту Останкинской башни, архитектор В. В. Милашевский вспоминал: «После сдачи башни в эксплуатацию он так измотался, что не пришёл на работу в день своего юбилея – 60-летия. Его ждали, искали, но он не появился. Не любил купаться в лучах славы…».
Из автобиографии Н. В. Никитина: «4 ноября 1967 г. началась трансляция телевидения.
15 октября 1968 г. открылось платное посещение ресторана.
18 февраля 1970 г. «Проект Останкинской телевизионной башни» допущен к конкурсу на соискание Ленинской премии 1970 г…».
Комиссия, которая выдвигала коллектив соискателей, подчеркивала, что башня «является уникальным, выходящим за рамки мировых достижений сооружением, единственным в Советском Союзе».
Ленинская премия явилась заслуженной наградой строителям телебашни и, прежде всего, Николаю Васильевичу Никитину. Заслуженный строитель России А. В. Юрин писал: «По официальным документам известно, что в разработке проекта Останкинской телевизионной башни принимали участие 28 проектных, научно-исследовательских организаций и конструкторских бюро, а в строительстве более 10 тысяч инженерно-технического персонала, рабочих, монтажников и специалистов других профессий, без Никитина этого гениального сооружения не было бы. Только его дар предвидения, уникальный опыт и многогранные знания позволили создателям не утонуть в океане сомнений, споров и доказательств, Без всякого сомнения, мы считали Николая Васильевича отцом первого в стране высотного великана и звали будущую рекордсменку Николаевной».
Уже после смерти Никитина президент Союза архитекторов России Ю. П. Гнедовский говорил: «Николай Васильевич Никитин – слава нашего Отечества. …его башня не должна быть безымянной. Она должна носить имя Никитина!» К сожалению, башню так и не назвали именем её главного созидателя…
Десятки радиотелевизионных башен в разных городах СССР запроектированы и построены по примеру этой первой, которая является гениальной конструкцией Н. В. Никитина.
Останкинская башня - удивительное, уникальное сооружение. Она выполняла не только свои прямые функции – обеспечение теле- и радиовещания, но и использовалась в качестве метеорологической станции и центрального радиотелефонного узла, осуществляющего связь с подвижными объектами. Кроме того, она являлась объектом культуры. Приезжающие со всех концов СССР в Москву люди считали престижным и очень любопытным посетить известнейший ресторан «Седьмое небо», расположенный на трёх этажах башни, и полюбоваться на столицу со смотровых останкинских площадок. Внутренние помещения башни, предназначенные для посетителей, были красиво оформлены: вестибюль отделан чёрным лабрадором и красным гранитом, видовая площадка и ресторан – редкими сортами мрамора. Изящные лестницы, пол, устланный шерстяными коврами… Так было до 2000-го года.
27 августа 2000-го года случилось несчастье: в башне произошёл сильный пожар. Очаг возгорания находился на высоте 460 метров. Полностью выгорели три этажа, погибли трое людей. Во время пожара от высокой температуры лопнули 120 из 149 тросов, обеспечивающих крепость башни, но она устояла.
В настоящее время смотровые площадки Останкинской телебашни вновь открыты для посещения после плановой реконструкции и замены инженерных сетей. Кроме прямого предназначения, телебашня используется как современный культурно-развлекательный и туристический комплекс.
В конце 60-х годов Никитин работает над новыми проектами.
Один из корреспондентов, которые осаждали Никитина после получения Ленинской премии, спросил, в чём секрет его таланта. Николай Васильевич на это ответил так: «Если срабатывали какие-то мои личные качества, то… осознание важности своей работы для страны, для народа, а затем — труд и труд, любовь к результатам труда, к тому совершенству, о котором мечтаешь».
Никитин обогнал своё время: его работы открыли большие перспективы перед инженерной мыслью.
Эрудиция, высокая инженерная культура, большой опыт, строгий научный подход, художественная интуиция и создали тот сплав, который стал основой профессиональных решений Никитина. У него было много учеников, которые стали ведущими инженерами и проектировщиками.
Николай Васильевич имел правительственные награды. Однако большую часть орденов, медалей и званий он получил только после смерти Сталина. Т. Тарновская пишет в статье, посвящённой Никитину: «Несмотря на знаменитые проекты и признание во всём мире, сам он долгое время не был отмечен ни наградами, ни званиями (отец Николая Васильевича, сельский счетовод, видимо, представлял большую угрозу для советской власти, за что и был репрессирован)».
Очень поздно Никитину дали возможность получить научную степень. В автобиографии он рассказывает: «9 октября 1963 г. ВАК разрешил защиту степени кандидата, доктора по совокупности работ». Это лишь через 33 года после окончания института. Несмотря на то, что к этому времени Николай Васильевич не только проявил себя в практике и теории непосредственного строительства, но и написал ряд научных книг по актуальным вопросам современного строительства и несколько десятков статей в газетах и журналах; имел более десяти авторских свидетельств. А защитился он ещё через два года, в мае 1965-го, правда, сразу на степень доктора технических наук. И опять почти год ждал утверждения, которое получил в марте 1966-го года.
Большинство биографов либо совсем не упоминают, либо пишут вскользь о том, что отец Никитина был репрессирован. Сам он сообщает об отце в автобиографии, составленной в 1970-м году: «В начале 1942 г. был арестован органами НКВД. Умер в 1943 г.». Как умер? Семье сообщили, что Василий Васильевич скончался в лагере от кровоизлияния в мозг. На самом деле, он был расстрелян. Из документов архивного управления ФСБ по Новосибирской области можно узнать, что В. В. Никитин был без всяких оснований обвинён в проведении «антисоветской агитации».
Николаю Васильевичу в то время было уже 36 лет. Жил он давно в Москве, и, наверное, это спасло его от обвинения в сговоре с «преступным» отцом. Но какая трагедия для всей семьи скрывается за лаконичными строчками автобиографии! Как переживали её они, родственники «врага народа»? Как отразилась она на их жизни и здоровье? Не оттуда ли идёт кожное заболевание Николая Васильевича, выражающееся в язвах и экземе? Так могли передаться телу тщательно скрываемые за внешним спокойствием и обычным ритмом жизни потрясения души, боязнь за свою судьбу и судьбу своих близких…
Умер Николай Васильевич Никитин 3 марта 1973-го года. Похоронен на Новодевичьем кладбище… Сколько осталось нереализованного! Крымская ветроэлектростанция, павильон Постоянной строительной выставки в Москве, большепролётные конструкции типа «АБВ», большепролётные деревянные клееные конструкции, жилой комплекс Тропарёво в Москве… «Сколько не прошло его конкурсных работ! Он не умел их «проталкивать». Были и сотни врагов, завистников, может быть. Дёргали его по пустякам, мотали нервы. Одна останкинская эпопея чего стоит!» - вспоминал архитектор В. В. Милашевский.
Как подумаешь, сколько пользы могли бы принести эти нереализованные проекты и строительные идеи Никитина, становится обидно за людей, чьи работа и быт были бы облегчены ими… Обидно за Николая Васильевича – сколько сил, энергии, бессонных ночей и нервов стоили ему эти труды… Обидно за страну, которая отказывается от замыслов, способствующих её экономическому и политическому успеху. А они, эти замыслы при их реализации, несомненно, повысили бы её международный авторитет как родины новых уникальных открытий и свершений.
Маяковский мечтал о том, «чтобы, умирая, воплотиться в пароходы, строчки и другие долгие дела». Николай Васильевич Никитин воплотился в свои архитектурные сооружения и, прежде всего, в Останкинскую башню, которая продолжает светить над всей Москвой, а, значит, и над всей Россией.
БИБЛИОГРАФИЯ
1). Сказание о великом конструкторе. Антология. – под редакцией Л. Шмаль. – М.: Изд-во «Нефть и газ». – 2007.
2).Солодова (Матиканская). Это нужно живым. – Тобольск. – 2012.
3).Шмаль Л. Дерзновенная высота Николая Никитина // библиотека альманаха «Тобольск и вся Сибирь». – Выпуск 3-й. – Издательский отдел Тюменского регионального общественного благотворительного фонда «Возрождение Тобольска». – 2009.
4). Титов А. Неотклоняемая линия. Повесть о конструкторе Н. В. Никитине в двух письмах // библиотека альманаха «Тобольск и вся Сибирь». – Выпуск 3-й. – Издательский отдел Тюменского регионального общественного благотворительного фонда «Возрождение Тобольска». – 2009.
5). ru.wikipedia.org›Википедия›Никитин,_Николай…
6).Юрин А. В. К 90-летию Николая Васильевича Никитина// pseudology.org›people/Nikitin90.htm
7). Самые знаменитые изобретатели России / автор-составитель С. В. Истомин. – М.: Вече. – 2000.
8). Николай Васильевич Никитин – биография// tobolsk.tumentoday.ru›html/ppl_nikitin.html
9).Советский инженер Николай Васильевич Никитин//
liveinternet.ru›users/4373400/post243689145
10). Истомин С. Никитин Николай Васильевич//angar14.ru›nikitin.html
11). Крамор Г. Никитин вернулся в Ишим//
ershov.ishimkultura.ru›events.php?id=240
12). Неволин Д. Николай Никитин: достучаться до небес// Тюменские известия, 14 дек. 2012. - № 224 (5666)
13). Тарановская Т. Выставка, посвящённая столетию со дня рождения Никитина Николая Васильевича//www.museum.ru/N33449
14). mywebs.su›blog/interestingly/2087.html
15). Прскурякова Н. Ишим с Останкинской башни // Тюменская старина: Т. 1. Тюмень: Тюменский издательский дом, 2006.
