Посткапитализм близок, и слишком многие вещи указывают на это, поскольку капитализм выглядит все более слабым. Капиталистическая экономика более не в состоянии поддерживать внятный экономический рост и социальное развитие.
Рост ВВП во всех странах постепенно замедляется. Для США эти показатели сегодня находятся на уровне 1 – 3 процента, в то время как до 70-х годов нормальным считался рост не менее 5 процентов. В 1950 году ВВП США вырос на 13,5 процентов, в 1965 году на 8,5 процентов, в 1984 году - на 7,9 процентов. Дальше уже таких «пиков» на графике ежегодных показателей динамики ВВП ведущей капиталистической державы не найти. Рекорд последних двух десятилетий - 2003 год с 4,4 процентами роста. А для многих европейских стран рост в один процент считается большим успехом. (Госдолг США по оценкам экспертов растет и составляет 31,4 трлн. долларов, в т.ч. внутриправительственный долг – 6,82 трлн., остальное – публичный по казначейским обязательствам, превышает плановые доходы бюджета в 5,7 раза, доля госрасходов в ВВП - 37 проц., превышение лимита госдолга может привести к техническому дефолту по долгам, потери 0,6 проц. ВВП, 500 тыс. рабочих мест, росту безработицы на 0.1 – 0.3 проц., невозможностью государства исполнять финансовые обязательства, роста ставок по кредитам, процентов по кредитным картам, снижению курса доллара, падению фондового рынка, с прогнозом экономического спада до 8 проц. ВВП, росту безработицы на 5 проц. и потери до 8,3 млн. рабочих мест – прим. ред.)
После экономической рецессии (замедление темпов экономического роста – прим. ред.), последовавшей за 2008 годом, экономика развитых стран восстанавливалась мало. Рост заработной платы в США, несмотря на значительное восстановление после кризиса, не смог достичь темпов, достигнутых до кризиса, и в течение последнего десятилетия находился в состоянии стагнации. Фактически в реальном выражении средняя почасовая заработная плата достигла максимума более чем 45 лет назад: ставка 4,03 доллара в час, зафиксированная в январе 1973 года, имела такую же покупательную способность, что и 23,68 долларов в 2019 году. Параллельно наблюдался рост социального неравенства.
В 1980 году соотношение самых богатых 10 процентов населения к самым бедным 10 процентам в США составляло 9,1, а это означает, что домохозяйства в верхней части социальной пирамиды имели доходы, примерно в 9 раз превышающие доходы домохозяйств в нижней части. Индекс Джинни (показатель расслоения общества – прим. ред.) рос в каждом десятилетии с 1980 года, достигнув 12,6 в 2018 году, то есть увеличившись на 39 процентов.
Рост экономического неравенства не является единственной проблемой США. Как было сказано в отчете Oxfam, опубликованном накануне открытия юбилейного, 50-го Всемирного экономического форума в Давосе, «2153 миллиардера в мире имеют больше богатства, чем 4,6 млрд. человек (60 процентов населения планеты), а богатство одного процента состоятельных людей мира более чем в два раза превышает благосостояние 6,9 млрд. жителей Земли… Почти половина человечества живет менее чем на 5,5 долларов в день (примерно 500 российских рублей – прим. ред.).
Капитализм не просто не способен обеспечивать равенство и социальное процветание, но порождает (поскольку рыночная экономика ориентируется исключительно на логику извлечения максимальной прибыли) огромное количество глобальных проблем, среди которых все более обостряющаяся проблема загрязнения окружающей среды. И даже тот экономический рост, который создает капиталистическая экономика, не является показателем роста благополучия. Показатель ВВП фиксирует рыночные стоимости (которые не учитывают многочисленные экстерналии) и упускает из виду огромное количество благ, не покупающихся и не продающихся, но имеющих важнейшее значение для всего человечества (от чистоты воздуха и воды до всевозможных улучшающих жизнь изобретений и инноваций, общественных благ как результатов добровольной деятельности).
Поэтому, сегодня мы видим «вялый» экономический рост, который, если принять к сведению не учитываемые показателем ВВП издержки в виде планетарного экологического бездействия, долгосрочных негативных последствий неравенства (скажем, лихорадка Эбола или коронавирус SARS-Cov-2 как отчасти последствия крайней нищеты) и т.п., еще непонятно, является ли свидетельством прогресса или упадка.
Соответственно, постепенно все больше людей со скепсисом смотрят на перспективы капитализма. В исследовании Trust Barometr, к примеру, было опрошено 34 тысячи человек в 28 странах. Как оказалось, 56 процентов людей считают, что капитализм приносит больше вреда, чем пользы. При этом среди людей старшего возраста процент разочарованных в капитализме – 53 процента, а среди молодежи и людей среднего возраста – выше (57 и 59 процентов соответственно). В десятку стран лидеров по числу разочаровавшихся в капитализме вошли Таиланд (75 процентов), Индия (74 процента), Франция (69 процентов), Малайзия (68 процентов), Индонезия (68 процентов), КНР (63 процента), Италия (61 процент), Испания (60 процентов), ОАЭ (60 процентов) и Нидерланды (59 процентов). Опросы молодежи даже в такой исконно по духу «буржуазной» стране, как США, показывают явную тенденцию в сторону поддержки левых идей.
Данные поступают из многих источников. К примеру, итоги опроса общественного мнения, проведенного исследовательской службой Harris Poll, согласно результатам которого в США среди миллениалов и представителей поколения Z (люди родившиеся в 1995 году и позже) почти половина - 49,6 процентов - хотели бы жить в социалистическом государстве (в целом по стране о таком желании заявили 37,2 процентов опрошенных), хотя еще нужно уточнять, что здесь подразумевается под социализмом.
На фоне углубляющихся противоречий капиталистической мир-системы, прорисовываются образы зарождающегося посткапиталистического будущего. Многое свидетельствует о том, что капиталистический способ производства находится в системном («сущностном») кризисе.
Основным источником потребительных ценностей в информационную или постиндустриальную эпоху становится творчество как основной генератор знаний и тех благ, которые плохо «встраиваются» в рыночную экономику (или вообще из нее исключаются). Ключевым компонентом экономики знаний является более сильная зависимость от интеллектуальных способностей, чем от физических или природных ресурсов. При этом многими исследователями уже неоднократно отмечалась «небуржуазная» сущность экономики знаний.
Знание в отличие от материальных активов, неисчерпаемо, и чем больше пытаются «потратить» (читая, копируя, цитируя и т.п.), тем сильнее оно прирастает. Знание и многие другие результаты творческой деятельности (вроде чертежей, электронных книг или изображений) могут бесконечно и почти бесплатно реплицироваться (синтезировать, самовоспроизводиться – прим. ред.).
Творчество, в свою очередь, не поддается точному измерению. Тейлористские принципы (управления или научной организации труда – прим. ред.) измеримости и алгоритмизации не работают, если речь идет об оплате труда, скажем, ученых. Творчество даже не совсем правильно называть трудом, так как творческий процесс сильно зависит от самого общественного бытия, оно на глубинном уровне коллективно и в некоторых аспектах «бессознательно». Соответственно, возникают прямые ассоциации сложившейся ситуации с предсказанным К. Марксом приходом всеобщего труда (добровольная возможность или обязанность по выполнению общественно- полезного труда – прим. ред.).
Творчество скорее зависит от состояния общественной инфраструктуры, от наличия или отсутствия тех или иных общественных благ, нежели от «точечных» капитальных вливаний или инвестиций. В сущности, как верно заметил Андре Горц (франц. философ и социолог - прим. ред.), это «коммунизм знаний». В капиталистической системе знание могут только искусственно присваивать, ограничивать к нему доступ. Но растущая доля интеллектуальной ренты (сверхприбыль от реализации инноваций или доход от передачи прав собственности – прим. ред.) – это свидетельство не столько всепроникающих буржуазных отношений, сколько их вырождения, отката назад к рентному состоянию (проживание на социальные пособия, выплаты по безработице и пенсии, например в США пособия охватывают 35 проц., а пенсии – 37 проц. населения по данным сми – прим. ред.).
Растущая экономика знаний не просто порождает перспективу «коммунизма знаний». Индустрия высоких технологий способствует ускоряющейся автоматизации производства, что отчасти приводит к тому, что с конца 1970-х годов в тех же США рост оплаты труда перестает соответствовать производительности труда. Корпорации «удешевляют» рабочую силу там, где она находится под угрозой автоматизации. В итоге с 1975 года оплата труда в ведущей капиталистической державе выросла всего приблизительно на 13 процентов, в то время как производительность труда - более чем на 150 процентов. Это сильно отличается от временного промежутка между 1948 и 1975 годами, когда графики роста оплаты труда и его производительности сливались в единую линию (в обоих случаях рост приблизительно в 100 процентов). Все это сильно бьет по социальным низам и представителям сужающегося «среднего класса» (ведущей социальной группы, охватывающей почти половину населения – прим. ред.).
Сегодня речь идет не просто об экономике «без роста зарплат», но об экономике «нестабильных зарплат» (в частности, гиг - экономике - экономика подработки или свободного заработка – прим. ред.), в которой расширяется прослойка прекариата (социально слабо защищенных людей без стабильного заработка и социальных гарантий в США - 45 проц. рабочей силы. ФРГ- 18 проц., в Нидерландах и Франции – по 25 проц., в Японии – 40 проц., в Южной Корее 40 – 50 проц. по данным сми – прим. ред.).
Но технологии не только угрожают, они также дают новые возможности. Технологическое изобилие все чаще вдохновляет различных авторов на попытки конструирования альтернатив капитализму. Автоматизация производства рано или поздно может освободить людей от необходимости работать вообще или слишком много. Возникают различные концепции посттрудового общества (когда люди свободны от наемного труда – прим. ред.).
Бедных или нищих можно превратить в свободных творческих деятелей и активистов, выплачивая всем без исключения гражданам безусловный базовый доход, который заменит громоздкие системы социальной помощи и обеспечит всех «правом на жизнь» - базовыми материальными благами (такие ограниченные эксперименты по количеству выплат и суммам проводятся в пяти странах, в т.ч. США – прим. ред.).
В последние годы появляется все больше научной и научно-популярной литературы, посвященной тематике посткапитализма.
Утверждение творчества в качестве преобладающего источника потребительных ценностей - это фундаментальный тектонический процесс, медленно разрушающий сами основания глобальной капиталистической системы.
(Печатается с сокращениями по материалам книги: Посткапитализм и рождение персоналиата / Д.А. Давыдов, - М.: РИПОЛклассик, 2021. – 336 с.
Информационная редакция ПАНИ
Вы можете авторизоваться с помощью социальных сетей: