«Капитал» Карла Маркса. Книга, которая произвела настоящий переворот в экономической науке XIX века. Книга, на которую опирались множество революционеров и реформаторов. Однако много ли нам известно о «Капитале» как таковом – основополагающем социально-экономическом труде, не вырванном из контекста своего времени ? Почему на тезисы «Капитала» с равным успехом опираются и радикалы, и либералы, и консерваторы ?
За четыре года было распространено 1000 экземпляров первого издания. И хотя Маркс утверждал в послесловии ко второму изданию (1872 год), что «та высокая оценка, которую получил «Капитал» в широких кругах немецкого рабочего класса, - лучшая награда за мои труды», кажется невероятным, что эти книги доходили до многих рабочих.
«Немногие книги были написаны в более трудных условиях, чем эта, - писала Женни Маркс. Если бы рабочие имели хотя бы слабое представление о тех жертвах, которые были принесены для этой работы, написанной только для них и ради них, они, возможно, выказали больший интерес». Но как они могли, если учесть объем этого труда и малопонятный для них предмет исследования ? Как писал сам Маркс, «политическая экономия остается незнакомой наукой в Германии».
На родине Маркса, его идеи стали правящей идеологией Социалистической партии Германии (SPG) на ее съезде в 1891 году («Эрфуртская программа»). И хотя СПГ и продолжала заявлять о себе как о революционной пролетарской организации, на практике она стала успешной парламентской партией, которая направлялась технократами.
Как тонкому ценителю иронии, Марксу, возможно, пришлось бы улыбнуться или усмехнуться над своей судьбой. Пророк, не признанный на родине, еще меньше на земле, его приютившей, он стал вдохновителем катастрофического восстания там, где менее всего ожидал, - в России, которая почти не упоминалась в «Капитале».
Второй том появился в 1885 году, и за ним в 1894 году последовал третий том (тоже составленный Ф. Энгельсом). То, что называют «четвертым томом», - «Теория прибавочной стоимости» (1905 год), было записями Маркса по истории экономики, составленными, в основном, из отрывков теоретиков, таких как Адам Смит и Давид Рикардо, сделанными еще в 1860-х годах и отредактированными Карлом Каутским.
«По мере накопления капитала положение рабочего, независимо от того, велик его заработок или нет, должно ухудшаться». «Внутри капиталистической системы все методы для подъема общественной производительности труда осуществляются за счет отдельного рабочего… Они превращают его в фрагмент человека, унижают его до уровня придатка машины, разрушают подлинное содержание его труда, превращая этот труд в мучение. Они отчуждают его от интеллектуальных потенциальных возможностей рабочего процесса в той мере, в которой в этот процесс включена наука как независимая сила; они уродуют условия труда, подвергая человека во время рабочего процесса тирании еще более ненавистной из-за ее подлости. Они превращают его жизнь в рабочее время и затаскивают его жену и детей под колеса этой смертоносной колесницы капитала… Накопление богатства на одном полюсе является, следовательно, накоплением нищеты, пыткой трудом, ожесточения и морального разложения на противоположном полюсе».
К. Маркс создал мину замедленного действия, ожидая, что кто-то задаст тот вопрос, на который он уже ответил. На это указывает письмо, которое он послал Ф. Энгельсу вскоре после окончания первого тома в 1867 году, предвидя обвинения в «вульгарной экономике» в адрес «Капитала»: «Если бы я хотел опровергнуть все такие обвинения заранее, я бы повредил всему диалектическому методу изложения. Наоборот, в этом методе хорошо то, что он постоянно ставит ловушки тем, кто провоцирует эти методы, стремясь продемонстрировать их идиотизм».
И опять нельзя не вспомнить ироническую колкость Бальзака в «Неведомом шедевре»: единственным недостатком покрытого пятнами бесформенного и неудачного полотна художника было то, что оно появилось на сто лет раньше, так как на самом деле было произведением абстрактного искусства. Как Эдмунд Вильсон, Маркс выступая в защиту лишенных права владения классов и осаждая крепость буржуазного самодовольства, привнес в экономику точку зрения, «которая была настолько же ценной для его времени, насколько и чуждой для него».
В течение полувека после издания «Капитала» грубые экономисты, однако, не выказали особого интереса к опровержению Маркса, предпочитая игнорировать его. Они видели капиталистическую систему как перманентную неизбежность, а не преходящую историческую фазу, содержащую внутри себя зародыши своей собственной смертельной болезни.
Маркс рассматривал проценты, прибыль и ренту как неоплаченный труд. Академические экономисты объясняли проценты, полученные владельцами капитала, как «награду за воздержание». Для Альфреда Маршалла, господствующей фигуры в британской экономике во времена позднего викторианства (период правления королевы Виктории 1837 – 1901), те, кто накапливал капитал, а не расстрачивал его, совершали «жертву ожиданиия» и поэтому заслуживали компенсации за добродетельное самоограничение.
Классические экономисты придерживались того взгляда, что перепроизводство (причина кризисного спада экономики из-за превышения предложения над спросом – прим. ред.), которое Маркс рассматривал как специфическую черту капитализма, просто не существует. В соответствии с законами рынка, предложение рождает свой спрос: заработок от производства и продажи определенных товаров обеспечивал покупательную способность и позволил покупать другие товары. Этот же самый механизм саморегулирования гарантировал и то, что безработица могла быть только недолгим, случайным досадным событием. Безработные всегда были готовы поработать за меньшую плату; явившееся результатом уменьшение зарплат понизило бы цену товаров, ими производимых, которые в свою очередь, подняли бы спрос на товары и увеличили их продажи, таким образом, давая возможность прийти вновь к полной занятости. (Идеи отчуждения рабочего от результатов его труда и о том как можно преодолеть это отчуждение – прим. ред.)
Экономические завихрения и массовая безработица, имевшие место между двумя мировыми войнами, подвели к пересмотру и запоздалому признанию того, что капитализм все-таки имеет недостатки. Некоторые экономисты начали задаваться даже вопросами о том, на самом ли деле капитализм вечен и неизменен. В своем исследовании 1939 года «Стоимость и капитал» профессор Джон Хикс сомневался, что можно рассчитывать на долговечность чего - то вроде капиталистической системы в отсутствие новых изобретений, достаточных сильных, чтобы сохранить статус-кво.
Дж. М. Кейнс (английский экономист, основатель кейнсианского направления в экономике – прим. ред.), родившийся в год смерти Маркса, писал в работе «Общая теория занятости, доход и деньги» (1936 г.): «Анализ капитализма, связанный с существованием рантье, я вижу как переходную фазу, которая закончится, как только сделает свое дело».
Кейнс, наиболее влиятельный экономист ХХ века, отрицал представление о том, что капитализм, по отношению к которому производится политика невмешательства, естественным образом приходит к установлению собственного равновесия. Утверждение, что безработица снижает заработную плату и, тем самым, восстанавливает полную занятость, может быть верным в рамках отдельных компаний или отраслей промышленности. Но если все зарплаты сокращены, тогда весь доход уменьшается и спрос понижается, приводя к отсутствию у работодателя желания нанимать больше рабочих. Сторонница Кейнса Джоан Робинсон писала: «Если кто-то из толпы, наблюдающей за ходом процессии, встанет на стул, то он лучше увидит происходящее. Но если на стулья встанут все, то никому из них не откроется хорошая перспектива».
До Кейнса большинство экономистов рассматривали случайные кризисы капитализма как незначительные отклонения. Он же увидел в них неизбежный ритм нестабильной системы – так же, как и Маркс. Однако Кейнс отвергал Маркса, считая его оригиналом, вышедшим «из преисподней экономической мысли, чье учение было непоследовательным, устарелым, неверным с научной точки зрения, не имеющим ни значения, ни применения в современном мире». Но принципиальная причина пренебрежения этой связью между Кейнсом и Марксом - как, впрочем, и пренебрежение изучением Маркса, - лежала, возможно, в политической плоскости. Сам Кейнс был либералом, а не социалистом, и гордо заявлял: « В случае классовой войны я окажусь на стороне образованной буржуазии». Кейнсианство стало новой традицией для западных экономистов и политиков в середине ХХ столетия – именно в то время, когда холодная война сделала имя Маркса синонимом врага. Немногие марксисты желали быть связанными такой ассоциацией.
Исключением являлся австриец по происхождению Иосиф Шумпетер (австро-американский экономист и социолог – прим. ред.). У капитализма не было более рьяного поборника, чем Шумпетер, который оставался героем для многих американских предпринимателей, хотя его известная работа «Капитализм, социализм и демократия» (1942 год) начинается с оценки успехов Маркса (длинною 54 страницы), которая настолько же великодушна, насколько собственная дань Маркса буржуазии в «Манифесте Коммунистической партии».
Как пророк, признает Шумпетер, Маркс страдал «неверным видением и ошибочным методом расчета», особенно в предсказании усиления обнищания рабочих. Однако «Маркс лучше других видел процесс изменения в промышленности и осознал его кардинальную важность более полно, чем любой другой экономист его времени». Поэтому Маркс является «первым экономистом высокого ранга, который мог видеть и систематически демонстрировать то, как экономическую теорию можно превратить в историческое исследование и как историческое повествование можно превратить в «историю разумную».
Через несколько страниц он ставит вопрос «Выживет ли капитализм?» и отвечает: «Нет, не думаю, что выживет». Это может показаться странным комментарием в книге, которая предназначена для твердой защиты духа предпринимательства. Его идеей было то, что новшество капитализма – новые продукты, новые методы их производства – было силой «творческого разрушения», которая в конечном итоге могла стать успешно действующей и поэтому слишком деструктивной ради своего же блага.
В последнее десятилетие ХХ столетия пророческие предостережения как Шумпетера, так и Маркса, казалось, были опровергнуты. После предсмертной агонии коммунизма, либеральный капитализм в американском стиле может править беспрепятственно - возможно даже вечно. «То, что мы сейчас видим, - провозглашал Фрэнсис Фукуяма в 1989 году, - это не просто конец Холодной войны или период послевоенной истории, но это конец истории как таковой, конечная точка идеологической эволюции человечества».
Однако история вскоре мстительно повторилась. К августу 1998 года происходит экономический крах в России, валютный обвал в Азии и паника на рынках по всему миру, что побуждает «Файненшл таймс» задаться вопросом: «А не совершили мы переход от триумфа глобального капитализма к его кризису всего лишь за десять лет ?». Статья называлась «Возвращаясь к «Капиталу».
Даже те, кто много получал от этой системы, начали задаваться вопросом о ее жизнестойкости. Джордж Сорос, миллиардер, биржевой делец, которого винили в неудачах как в Азии, так и в России, предупреждал в работе «Кризис глобального капитализма» (1998 год), что со стадным инстинктом капиталовладельцев нужно уметь управляться, прежде чем они растопчут всех на своем пути: « Сама по себе капиталистическая система не выказывает никаких тенденций к равновесию (когда совокупные объемы спроса совпадают с совокупными объемами предложения – прим. ред.). Владельцы капитала стремятся увеличить свои доходы. Предоставленные сами себе, они будут продолжать накапливать капитал, пока ситуация не выйдет из равновесия. 150 лет назад Маркс и Энгельс дали очень хороший анализ капиталистической системы, лучше, чем классические экономисты… Главная причина, почему их мрачные прогнозы не сбылись, заключалась в противодействии политическому вмешательству в демократических странах. К сожалению, сейчас снова есть опасность сделать неправильные выводы из уроков истории. В этот раз опасность исходит не от коммунизма, но от рыночного фундаментализма (неограниченное функционирование свободной рыночной экономики – прим. ред.)».
Во время холодной войны, с падением берлинской стены Маркс получил новых почитателей в совсем невероятных местах. «Нам не стоит спешить поздравлять себя с поражением Маркса и марксизма, - писал экономист правого крыла Джуди Ванниски в 1994 году, - Наше мировое сообщество намного более подвижно, чем было в его времена, но процесс обновления не гарантирован. Силы реакции, которые он правильно обозначил, должны быть побеждены каждым приходящим поколением, - и эта огромная задача сейчас стоит перед нами».
Ванниски, который придумал выражение «экономика предложения» (экономический рост за счет снижения налогов и снятия запретов в регулировании – прим. ред.), цитировал «Капитал» как главный источник вдохновения для своей теории, что производство, а не спрос было ключевым для процветания. Как приверженец свободной торговли и золотого стандарта, враг бюрократии и поклонник духа Клондайка, он считал, что Маркс был «одним из титанов классической теории и практики», - и также пророком гениев. Он подошел чрезвычайно близко к истине в своем предположении, что капитализм сеет семена своей собственной гибели. «То есть, если капитализм требует безжалостной конкурентной борьбы, а капиталисты делают все, что могут, чтобы уничтожить конкуренцию, то мы имеем систему, которая по сути своей нежизнеспособна…».
В октябре 1997 года экономический обозреватель журнала «Нью – Йоркер», (издаваемый с 1925 года американский журнал новостей и комментарий) Джон Кассиди напечатал интервью с британским инвестиционным банкиром, работающим в Нью – Йорке». «Чем больше времени я провожу на Уолл-стрит, тем больше убеждаюсь, что Карл Маркс велик. Экономиста, который воскресит Маркса и изложит его идеи в виде последовательной теории, ждет Нобелевская премия. Я абсолютно убежден, что подход Маркса – самый лучший способ взглянуть на капитализм». Его интерес возрастал, Кассиди прочитал Маркса в первый раз и решил, что тот прав. Он находил «захватывающие отрывки о глобализации, неравенстве, политической коррупции, монополизации, техническом прогрессе, упадке высокой культуры и слабохарактерной природы современного существования - те темы, с которыми экономисты сталкиваются заново, иногда даже не осознавая, что идут по следам Маркса». Кассиди указывал, что «Маркс для этой теории ввел собственный термин – «материалистическая концепция истории». Сейчас она широко распространена, что ее используют аналитики всех политических взглядов без ссылок на источник. Когда консерваторы утверждают, что государство всеобщего благоденствия, подавляющее частное предпринимательство, обречено и Советский Союз распался, так как не мог соперничать с производительностью западного капитализма, они берут на вооружение аргумент Маркса, что экономика – это «движущая сила развития человечества».
Подобно персонажу из Мольера, который открыл, что не зная того, уже больше сорока лет говорит прозой, большинство западной буржуазии впитало идеи Маркса, даже не заметив этого. Именно запоздалое прочтение Маркса в 1990-х годах вдохновило финансового журналиста Джеймса Бучана написать блестящую работу «Застывший предмет желания: исследование смысла денег» (1997 год). Бучан писал: «Маркс настолько внедрен в наше западное мышление, что немногие осознают свой долг перед ним. Все, кого я знаю, сейчас считают, что их позиции в какой-то степени созданы их материальными условиями – что их общественное бытие определяет их сознание, как писал Маркс, - и что изменения в тез способах, какими осуществляется производство вещей, серьезно влияет на дела человечества за пределами данного цеха или завода. Именно в основном через Маркса эти представления пришли к нам. И точно так же каждый, кого я знаю, чувствует, что история – это не просто последовательность одной вещи за другой…, но своего рода процесс, в котором что-то человеческое – Свобода ? Счастье ? Человеческий потенциал ? В общем что-то хорошее – постепенно становится реальным. Маркс не создавал этого чувства, но он как бы пустил его в обращение».
Даже журналисты из «Экономиста» (издаваемый с 1843 года британский журнал позиции классического либерализма – прим. ред.)) Джон Миклетвейт и Андриан Вулдридж, группа поддержки т.н. турбокапитализма (экономика глобализации и информатизации – прим. ред.), признавали свой долг перед Марксом. «Как пророку социализма Марксу - капут, - писали они в книге «Безупречное будущее: проблема и невидимые перспективы глобализации» (2000 год), - но как пророк «всеобщей зависимости народов», как он называл глобализацию, - Маркс все еще может казаться поразительно важным… Его объяснение глобализации остается сегодня на столько же ясным, каким было и 150 лет назад».
Их величайший страх заключается в том, что «чем успешнее становится глобализация, тем сильнее она разжигает обратную отрицательную реакцию», - что, иными словами, Маркс возможно, правильно предполагал, что «развитие современной промышленности… вырывает из под ног само основание, на котором буржуазия производит и присваивает продукцию. Ведь буржуазия, прежде всего, производит своих могильщиков».
Несмотря на свою чрезмерную гордость, Джон Миклет- вейт и Андриан Вулдбридж имеют некое неловкое подозрение, что созидательное уничтожение, доведенное до совершенства глобальным капитализмом, «может иметь естественную точку, момент, когда для людей это станет невыносимым».
Падение буржуазии и победа пролетариата пока не произошли. Но ошибка или неисполненное пророчество Маркса о капитализме заслоняется и поднимается за пределы всего той пронзительной точностью, с которой он открыл природу этого зверя. Пока все, что твердое, все равно плавится и превращается в воздух, - живое изображение в «Капитале» тех сил, которые управляют нашими жизнями, и нестабильности, отчуждения и эксплуатации, порождаемых этими силами – никогда не потеряет своей актуальности.
Как писала статья в «Нью-Йорке» в 1997 году: «Его книги стоит читать, пока стоит капитализм». Маркс, может быть, только теперь начинает появляться в своем истинном смысле. Он все еще может стать самым влиятельным мыслителем XXI века.
(Печатается с сокращениями по изданию: Карл Маркс: Капитал / Фрэнсис Вин; пер. с англ. Л. Майзельс. – М.:АСТ: МОСКВА, 2009. – 182, (10)с.- (10 книг, изменивших мир).
Информационная редакция ПАНИ
Вы можете авторизоваться с помощью социальных сетей: