14 декабря 2017 года в Минске состоялась пресс-конференция Президента Беларуси с российскими журналистами. Около 100 представителей масс-медиа России, в том числе, вице-президент ПАНИ, обозреватель газеты «Новый Петербургъ» Андрей Антонов, с 11 по 14 декабря находились в братской Республике. В преддверии своего вопроса о развитии Союзного государства Беларуси и России Андрей Витальевич передал Президенту братской Республики наилучшие пожелания от читателей «Нового Петербурга» и большого коллектива Петровской академии наук и искусств, действительным членом которой является и глава Беларуси.
Вашему вниманию предлагается обзор ответов белорусского лидера на вопросы журналистов.
О региональном сотрудничестве
— Залогом успешного партнерства Беларуси и России является именно межрегиональное сотрудничество. Наверное, хорошо знаете, кто не первый раз в Беларуси, — я вообще в заслугу межрегиональному сотрудничеству и губернаторам Российской Федерации ставлю сохранение нашего союза. Не было бы их — не было бы сегодня и этого союза. Потому что в наших отношениях, по меньшей мере, наверное, дважды, был такой период, когда мы стояли на грани разрыва. И это шло на уровне центров — федеральных властей и властей Беларуси. И тогда регионы спасли наш союз.
Беларусь поддерживает устойчивые торгово–экономические связи практически со всеми регионами Российской Федерации. Там сосредоточено множество производств, которые являются связующим звеном нашей интеграции.
Об экономике взаимодействия
— Часто я слышу: «Ну чего мы кормим все время Беларусь?» А некоторые даже подсчитали, что за время независимости нам аж 100 миллиардов долларов «отвалили»... Полная чепуха! Всегда считают так: ах, вот если бы мы это продали да вот по такой цене, то, наверное, было бы 100 миллиардов долларов... Это я как экономист полагаю, что они так рассуждают. Но вы люди грамотные и разумные, понимаете, что, во–первых, еще надо продать. Сегодня Россия хотела бы больше продать нефти и газа, но рынок не потребляет столько. Поэтому вот так вот рассуждать — это глупость. А если бы еще рухнула экономика Беларуси, то и это бы не продали. То есть 25 млрд кубов газа каждый год и 24 млн тонн нефти, которую мы покупаем в России, пусть даже без таможенных пошлин, как у нас это принято в Таможенном союзе, а сейчас в ЕАЭС, но тем не менее это огромные деньги. И еще один факт. Когда мы покупаем без таможенных пошлин ваши товары, то вы должны иметь в виду, что и своими товарами мы торгуем на российском рынке без таможенных пошлин. А товарооборот у нас в лучшие времена доходил, по–моему, до 47 млрд. долларов.
Если мы сегодня от Российской Федерации, к примеру, 4 — 5 млрд долларов получили кредитов (наша задолженность такая), то каждый год мы эти кредиты обслуживаем, платим 1 млрд 200 млн долларов. Огромные деньги вы держите в Соединенных Штатах Америки. Подсчитайте, сколько вы там получаете.
На предприятиях (российских. — Прим.), с которыми мы сотрудничаем, покупая у вас от металлов до комплектующих, работают более 10 млн россиян. А если взять среднюю семью, это более 40 млн так или иначе завязаны на нашу кооперацию. Наверное, 40 млн для большой России — это тоже цифра хорошая. Поэтому если даже (знаете, подарков нам никто не делает) мы кредиты эти получаем, по приличной ставке, кстати, больше, чем МВФ нам выделяет, в 3 раза выше российская ставка, то вы кредитуете конечного потребителя ваших товаров, комплектующих, металлов, угля, нефти, нефтепродуктов и так далее. И когда меня члены российского правительства упрекают, я им всегда говорю: «Вы же умные люди, посмотрите. Вы же не белорусов кредитуете, вы кредитуете те 10 млн, больше 10 млн, — 40 млн россиян, которые заняты по кооперации на этом производстве».
Об информационном обмене
— Наши граждане имеют свободный доступ сегодня к ведущим российским телеканалам, интернет–ресурсам, печатным изданиям. В то же время российский зритель знает о настоящей Беларуси крайне мало. Единственный наш телеканал доступен только через спутник, и это не дает полного представления о нашей стране. А чтобы договориться о том, чтобы наш спутник «Беларусь 24» вещал в каком–то регионе, особенно в Москве, нам такие, как у вас сейчас модно говорить, заградительные пошлины выставляют, что нам страшно просто подумать. Это в Союзном государстве.
Об основах интеграции
— Интеграционные позиции в Беларуси неизменны. Мы инициировали вместе с другими создание союзов, которые сегодня существуют на постсоветском пространстве. И готовы двигаться дальше, но при условии железобетонного исполнения наших договоренностей. Или на двоих, или в ЕАЭС, на пять членов Евразийского экономического союза. Как видите, мы ничего лишнего не требуем. Договорились — надо исполнять. Вот и все. Если нет исполнения — нет союза. Это абсолютно естественное справедливое ожидание от партнеров, отношения которых, как предполагалось изначально, должны строиться на равных условиях и взаимном доверии...
Когда мы говорим о равных условиях, это не значит все собрать в кучу и поровну поделить. Я тоже часто говорю, если взять сложить достояние белорусов и россиян и поделить поровну, Беларусь захлебнется. Нам столько не надо, мы это не освоим. Нам надо только то, что нам положено, что мы можем заработать собственными руками и мозгами. Нам больше ничего не надо, только бы не было препятствий, чтобы это можно было бы создавать. Поэтому мы и требуем равноправной основы для любого союза. Если, как это принято часто в России, будем откровенны, исходить из того, что мы такие огромные, а вы поменьше, поэтому вот так будет, тогда не о чем договариваться. Это не союз.
О геополитике
— В период, как его принято называть, Шушкевича, когда тут приземлился президент Соединенных Штатов Америки, понятно, чего хотели от нас западные партнеры. Балточерноморский регион должен был быть создан. Тысяча километров между Евросоюзом и Россией, барьер. Мне удалось тогда этот барьер сломать. И Украина более–менее нормальную политику проводила. Нашу политику, вы знаете. Ну да, Прибалтика ушла. Но тогда этот замысел не реализовался и я стал нерукопожатым, или, как принято говорить на Западе, последним диктатором в Европе. Это не потому что я диктатор, а потому что начали мы проводить вот такую политику, которая разрушила этот замысел.
Я к чему это говорю? Вы задумайтесь над этим. Когда Российская Федерация в нашу сторону, кто–то там в руководстве, такие уже появились, машет рукой, да чего там Беларусь... Ну надо подумать, что вы своими руками воссоздаете этот Балточерноморский регион. Вот осталось только это окно захлопнуть и все. То, о чем когда–то 30 лет тому назад мечтали западные стратеги, случится. Украины нет, знаете, балтийские государства какую политику проводят. Осталось... эту дверь. Тысячу километров, примерно так. Сегодня через эту дверь или окно, как хотите называйте, через этот мост россияне передвигаются, не имея никаких препятствий. Даже многие говорят, что здесь им удобнее и лучше, чем в России. Мы этим гордимся. Это великое наше достояние.
Важно отметить, что на внешних контурах Беларусь и Россия, как и подобает союзникам, едины в своих оценках мировой геополитики.
Мы поддерживаем друг друга в многосторонних организациях. Вместе реализуем программу согласованных действий в области внешней политики, координируем подходы к проблемам региональной, общеевропейской безопасности, в том числе в сфере противодействия новым вызовам и угрозам. Но сильнее всего нас связывают общая история, культура, славные трудовые времена, пережитые вместе.
О вехах
— В следующем году Беларусь и Россия отметят наше 20–летие, 20–летие подписания Договора о создании Союзного государства, также первый юбилей — 5 лет Евразийского экономического союза. Мы вместе прошли не всегда простой, но очень продуктивный и богатый на добрые дела путь. Какие бы при этом ни возникали шероховатости, мы всегда находили взаимопонимание. Очевидно, что любые проблемы могут быть решены только сообща и только через сотрудничество. Об этом свидетельствует и череда международных саммитов, «большой двадцатки», ЕАЭС, ОДКБ. Ответить на глобальные вызовы современности способны только мощные интеграционные объединения. В одиночку даже крупной державе не справиться.
О цене на газ
— В последнее время накопилось очень много вопросов, тяжелых вопросов, которые не решаются, и предложения прежде всего российского руководства нарушают букву и, главное, дух всех наших договоренностей. К примеру, ценообразование по природному газу. Это же основа нашей совместной белорусско–российской экономики. Мы договаривались, что в середине этого года мы определимся аж до 2025–го, но Россия не стала даже вести переговоры, хотя мы с Путиным об этом договорились тогда в Питере. Помните, когда этот несчастный случай, теракт был у вас в Питере — мы как раз вели эти переговоры. И тогда мы определились, что разрулим эту ситуацию. Не стали даже разговаривать. Это неправильно. Договорились — надо двигаться. Мы не знаем, что будет с 2020 года. А природного газа 25 миллиардов кубов мы потребляем. При этом мы очень часто об этом говорили: мы не требуем низких цен на газ. Мы не требуем, дайте нам 70 долларов, как в Смоленске. У нас сегодня в 2 — 3 раза дороже газ. Мы не этого требуем. Мы требуем, чтобы были исполнены наши договоренности, они пронизывают все наши соглашения и договоры о равных условиях для субъектов хозяйствования.
Что мы деремся? Ну ладно, вы не продадите нам 5 миллиардов дополнительно кубов газа. Ну будут они у вас. Недавно вы открыли месторождение аж на 300, что ли, миллиардов кубов. Помните, Путин с Миллером общался по телевизору? Открывали. Куда вы денете этот природный газ? При том бешеном темпе, с которым уходят от традиционных углеводородов. Ну и потом, вы ж не забывайте, что многие месторождения нефти и газа осваивались совсем недавно белорусами, россиянами и украинцами вместе. Мы их открывали, мы их разрабатывали. И потом еще раз повторяю, мы не просим: дайте нам половину цены от вашей цены на газ, нет. У вас сегодня 70 — должно быть у всех 70, завтра 200 — 200 должно быть у всех. Равные условия нужны.
О согласованности
— Вот вы были на МЗКТ (Минский завод колёсных тягачей). Это суперпродукция, которая экспортируется процентов, наверное, 80 в Россию. Сейчас начали на КАМАЗе что–то пытаться подобное сделать. До сих пор денег кучу потратили, но ничего не сделали.
Я Путину говорил: зачем ты это делаешь? Вот есть предприятие. Есть проблемы по закупкам или по цене, по качеству?
— Никаких.
— Так зачем тогда создавать?
Создавая альтернативу, вы нас просто этим самым выталкиваете из этого союза. Какой союз, если вы не покупаете нашу продукцию, а мы вашу. Какой тогда у нас интерес базовый будет? Духовно нас никто не разорвет: россиян и белорусов. Но под этим есть база. Поэтому для нас важна цена на природный газ.
О российском налоговом маневре
— Мы за три года маневра потеряли почти 3,5 млрд долларов. Он уже три года идет. Еще до 2024 года, по разным оценкам, мы потеряем до 10,8 млрд долларов. То есть ухудшение положения. Фактически разрушается основа нашего союза, в который вы нас звали. И что вы думаете, если бы мы не получили тогда заверений, не было у нас соглашения о том, что у нас с каждым годом в Беларуси и России будет жизнь людей улучшаться, а субъекты хозяйствования будут рады развивать свой бизнес, мы бы пошли в этот союз? Да никогда в жизни! Была железная договоренность: равные условия для людей, для субъектов хозяйствования — ну для всего того, чтобы развивать эту интеграцию. Сегодня не мытьем, так катаньем это перечеркивается. И вот в связи с этим появились разговоры, что интеграция проваливается. Но подождите, мы еще с Президентом не встречались, если уж мы не договоримся, тогда вот здесь будет зиять огромная дыра в нашей интеграции, фундаменте нашей интеграции, финансово–экономических основах нашей интеграции.
И запомните, сейчас модно, особенно после вчерашнего Совмина, говорить, а вдруг будет, как в Украине. Никогда не будет в Беларуси, как в Украине, никогда. Только идиот в Беларуси после меня, при мне это точно не будет, может на это пойти. Потому что это наше величайшее достояние — союз Беларуси и России.
О контурах сближения
— Я задаюсь вопросом, когда нам говорят, по маневру решение будет, когда будет более глубокая интеграция в Союзном государстве. А некоторые напрямую говорят, ну мы пока не готовы, чтобы вы с шестью областями вошли в состав России. Ну и точка. Я же умею читать, и вы тоже, наверное, между строк. И я понимаю эти намеки.
Можно проще сказать: слушайте, получите нефть, но вы давайте разрушайте страну и вступайте в состав России. Я всегда задаю вопрос: вот такие вот вещи, они во имя чего делаются? Россия готова сегодня принять Беларусь областями или целиком в состав России? Вы подумайте о последствиях. Вы готовы к этому? И как на это посмотрят в нашей стране? Да и в вашей, да и международная общественность. Не мытьем, так катаньем инкорпорация страны в состав другой страны.
Нам же скажут, что вы за нефть продали страну. Те, кто сегодня в России это предлагает, явно не исходят из великих побуждений единения белорусов и россиян. Нет. Что–то здесь другое. Но я хочу задать этот вопрос и своему другу и коллеге. Я хочу услышать от него ответ на этот вопрос.
Шантажировать нас, пытаться наклонить, стать коленом на грудь — бесполезно. Вы, наверное, в этом убедились. Мы не богатые люди, и богаче, если пойдем на излом, мы не станем.
Поэтому думайте об этой интеграции, она должна быть во имя объединения, единения наших народов. Это должен быть осознанный шаг и осознанный выбор. Никаких закулисных махинаций. Я на них просто пойти не могу. Все должно быть честно и открыто.
Правительство России понимает, что надо идти шаг за шагом, решая экономические проблемы.
Вопросов они обозначили там несколько: налоговая система, разные сопряжения экономические, единая политика аграрная, единая политика в промышленности. Так слушайте, это мы всегда предлагали, и у нас уже принято на Высшем Госсовете союза Беларуси и России решение по этому вопросу. Давно надо было это исполнять. И если так, двумя руками «за», и мы готовы с завтрашнего дня начинать эту работу. Чтобы были у нас более сопряжены вопросы налогообложения, чтобы политика в промышленности была, чтобы не создавали альтернативные производства. И так далее. Но если в этой промышленной политике будет пункт о том, что мы должны разрешить российскую приватизацию или приватизацию по российским лекалам, знаете, мы на это не пойдем. Мы тут предложим лучший вариант. И если Россия на это пойдет, на лучший вариант, это будет тогда равноправно. Это будет означать, что и они нас слышат, хоть мы и поменьше. А если нам предложат текст и скажут: «У нас вот так, вы давайте вступайте, у нас вот частная собственность на землю, мы распродали всю землю и вы распродавайте неизвестно кому — и своим, и не своим, и иностранцам», мы сегодня к этому не готовы. Мы предложим вам лучший вариант.
И все это чепуха, что там Запад с Лукашенко готов и прочее. Да никуда не готов, никому на Западе Лукашенко не нужен, идет обычная игра, я это понимаю, 25 лет Президентом работаю. Я видел больше, чем все президенты, вместе взятые, и находясь вот в этой изоляции, при этом давлении.
Мне пришлось вертеться, крутиться и учиться при этом, от этого еще и польза есть. И мы выстояли. В том числе благодаря вам.
О ВТО
— Кто в ЕАЭС не член ВТО? Только Беларусь. Только. Мы договаривались: вот наш Таможенный союз, мы вместе, мы соберемся и будем жить вместе. А потом вместе, если нужно, в ВТО вступим. Но вы нарушили свое обещание и вступили в ВТО. Вы это публично обещали не делать. Следом побежал Казахстан, потому что, ну понимаете, что недра, ресурсы, Западу они выгодны, они приняли. Армения и Кыргызстан давно уже в ВТО. А мы остались. И вот мы уже на пороге вступления, и вот они сидят, члены Правительства, я им сказал: запрещаю без моего ведома вступать в ВТО. Надо разобраться, куда мы будем вступать. Нас уже готовы, уже хомут на нас надели и тянут туда. Сейчас мне проще. И вдруг к власти приходит Дональд. И крест поставил на этом ВТО, и на «двадцатке» заявили, что ВТО надо переформатировать, надо переделать. Я своим говорю: ну что? Кто оказался прав?
Это не значит, что мы не вступим в какую–то торговую организацию, но нам надо сегодня разобраться.
О ситуации в Донбассе
— Я не хочу, чтобы старики гибли в Донбассе. Я лучше знаю, что там происходит, чем сидящие здесь, и лучше, чем даже руководство России. За что гибнут дети и старики, женщины? Ведь мужики там воюют где–то. Пусть стреляют друг в друга, если мозгов нет. Нам ли, славянам, воевать здесь? Мы же одни и те же люди. И я знаю украинцев. Они не враги, они не такие плохие, как мы иногда говорим. Или вы говорите на каналах. Давно пора прекратить это уже, никто не смотрит. Я вам скажу свою позицию на сегодняшний день: все боятся, что там будет НАТО. Я недавно Владимиру Владимировичу (Путину) сказал: слушай, мы с тобой скоро Господа будем просить, чтобы там было НАТО, а не отмороженные с ружьем. Вот до чего мы можем довести. Если там будут отморозки стоять, ладно с ружьем, им дадут ракеты. Вас не удивляет, что в этот момент НАТО и США выходят из Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности? А теперь представьте на минутку, у меня под Гомелем будут стоять ракеты с ядерными боеголовками, а у вас там под Ростовом. Каково? Мы что, этого хотим? Поэтому пока не поздно, надо башку в руки взять и не кричать гвалтом, а что–то сделать, чтобы это прекратить. Так давайте делать шаги в этом направлении. Не надо Лукашенко упрекать.
В свое время я, это прозвучало открыто, уже готов был, как пограничник, стать на той границе, если нужно, говорю: «Ну, учитывая, что ко мне нормально русские люди относятся, россияне и украинцы, и выборы там провести по минскому соглашению». И что вы думаете? Тем, кому надо прекратить эту войну, прежде всего Порошенко и украинцам, они прежде всего сами начали это отвергать. Точно так ответили россияне. Ну чего мне лезть на рожон, если они не хотят этого? Но я сторонник, чтобы мы, три славянских государства, решили эту проблему.
О памяти
— Не будем говорить и о нынешних «отморозках» в Польше, в Украине, их иначе не назовешь, те, которые рушат памятники. Особенно поляки — 600 тысяч человек мы положили там советских воинов, освобождая Польшу! Сегодня, видите ли, памятники им мешают. И когда я вижу отбойные молотки, когда они голову отрывают нашему полководцу — это идиотизм полный. Это «отморозки» полные, которые воюют с памятниками!
У нас тоже к этому готовились, но помешали президентские выборы. Первое мое было решительное решение — запрет на переименование улиц и слом памятников. Поэтому у нас остался и Партизанский район в столице, и Советский, и Московский районы столицы. Они подлежали переименованию: и улица Гоголя там, и улица Пушкина, и улица Ленина совсем рядом. Мы это всё сохранили и даже памятник Ленину. Мы не стесняемся этого, напротив Дома Правительства — на самой главной площади — площади Независимости — стоит этот памятник. Был у нас такой руководитель. Оказывается, у нас они плохие были руководители. Но они были.
Это было, это наша история. Поэтому не торопитесь. Надо всесторонне оценивать и не сносить памятники этим людям. Пусть стоят. Наши внуки, правнуки придут, спросят: кто был такой? Хоть в интернете посмотрят об этом человеке что–то.
Единственная республика, которая не переименовывала и не сносила памятники, — это Беларусь. И мы и за этим памятником ухаживаем. У нас детки закреплены, и они уже с детства к этому приучены, что надо за памятником ухаживать.
О следовании Союзному договору
— Если это во имя объединения народов стал вопрос, если это цель настоящая и те, кто сегодня поднимает эти вопросы, будирует и настаивает на них — давайте обсуждать. Если Медведев сказал в Бресте — двумя руками «за». Он же сказал, что нам надо посмотреть на налоговую систему, но и я об этом говорил. Нам надо единая промышленная, сельская политика, там и прочее, и прочее единое. Так у нас уже эти решения приняты. Слава богу, что он говорит, что надо вот здесь продвигаться. Двумя руками «за». Но хочу спросить у своих коллег, у руководителей России: к чему весь этот шум? Что Россия в данном случае хотела бы от нас? Потому что я же массу предложений вносил, они не были восприняты. Сейчас Россия говорит: да, надо договор. А что, что будем делать? А какие вопросы? Для нас, запомните, святое — это суверенитет. Я уже об этом говорил. Ну и та относительная независимость. Я считаю, что абсолютно независимых государств нет. И мы тоже не настолько независимы, но суверенны. Если нас хотят, как Жириновский ваш предлагал, поделить на области и впихнуть в Россию, этого не будет никогда. И если в России такими категориями мыслят, это во вред России самой.
Почувствовал ли угрозу суверенитету? Ну не то что угрозу, я всегда эту угрозу чувствую то с одной, то с другой стороны. На то я Президент. Это главный вопрос в работе Президента — обеспечить суверенитет страны. Это в Конституции записано. Поэтому я всегда должен так по сторонам смотреть, чтобы какой–то угрозы не было. Я сейчас большую угрозу, допустим, не суверенитету, своей стране, чувствую и с юга. Когда хлынуло оттуда оружие. Вот это для меня проблема, опасность. Поэтому я быстренько выстраиваю границу на юге.
О военном сотрудничестве
— Союзное государство строилось для того, чтобы продемонстрировать глубину интеграции. В ЕАЭС мы не достигли той интеграции, которую мы имеем здесь. Вы же посмотрите, военно–политический, военный блок даже. В ОДКБ такого нет. У нас здесь зона ответственности — западное направление. Разработан план на случай обострения отношений с НАТО или, не дай бог, конфликта или войны. Суть в чем состоит, это тоже уже не секрет, мы вступаем в войну первыми. В течение буквально до месяца там, все армии, которые до Москвы расположены — в России их, конечно, немного, потому что наша зона ответственности, — они мобилизуются и подключаются на защиту белорусского направления. В ОДКБ этого нет. С другими государствами этого нет. У нас очень глубокая интеграция вплоть до военной. Правда, испохабили это все вот этой базой. А никому база не нужна. Слушайте, строить какую–то базу на старом аэродроме. С Путиным мы обсуждали эту проблему. Я задаю вопрос: зачем? Три минуты подлет самолетов из России. Зачем на передовую, если тут война начнется, тащить аэродром. Одна ракета — взлетно–посадочная полоса непригодна. Это ж какой–то вот, понимаете, непродуманный пиаровский был ход — вот мы базу тут разместим. Я говорю, пожалуйста, у нас 3 или 4 базы ВВС. На любую базу завтра сажайте 10, 20, 30 самолетов. Пользуйтесь. Но только я попросил Путина, когда был у нас чемпионат мира: дайте мне звено истребителей, ну на всякий случай. Он мне прислал. Наши ребята вместе с россиянами летали на этих российских самолетах. Ну потом они забрали эти самолеты. У нас еще тут, знаете, тоже споров куча. Я говорю: слушайте, ну мы форпост на этом направлении. Дай мне десяток самолетов. Ой, дорого там и прочее. Я говорю: ты что, намекаешь, что я должен купить за деньги? У меня таких денег нет. Мне за газ надо платить, кредиты возвращать...
У нас 2 базы российские очень важные. Ноль рублей ноль копеек платят. А везде вы платите за базы. Вот заканчивается срок договора в 2019 — 2020 году, я даже вопроса не ставлю об оплате. Это как–то даже неудобно — у россиян деньги просить за эти базы. Общую функцию выполняют. Правда, это для ядерных сил. Когда закончился договор о ядерном прикрытии Беларуси, я говорю: надо заключать договор, ядерный зонтик. Вы думаете, россияне заключили с нами договор? Вот спросите у некоторых специалистов. Вот такой у нас союз и дружба. Я уже не хочу вглубь входить. У нас прекрасный завод. Мы восстановим любой самолет. Перебросьте, который еще летать может. А мы, что нужно, там восстановим. Просил–просил — не дали. Я разозлился, 10 самолетов за 2 года своих восстановили, МиГ–29 и Су. Чтобы не кланяться.
Завершая встречу, тепло прощаясь с ее участниками, Александр Лукашенко подчеркнул, что белорусы никогда не предадут россиян, с которыми много веков жили в одном государстве: "Это общее потерять ни в коем случае нельзя. На этом мы стоим и стоять будем".
Видеоверсию пресс-конференции можно посмотреть на сайте Президента Беларуси.
http://president.gov.by/ru/video_ru/getRecord/703793/ часть 1
http://president.gov.by/ru/video_ru/getRecord/703794/ часть 2
http://president.gov.by/ru/video_ru/getRecord/703795/ часть 3
Материал подготовил
Андрей Антонов,
Ленинград-Петербург
фото пресс-службы
Президента Беларуси
