I
ДЕТИ БЛОКАДНОГО ЛЕНИНГРАДА
Пред войной рождённые дети,
Много лет нам уже сейчас.
Мы не все уцелели на свете –
Ведь блокада растила нас.
Колыбельные – вой сирены,
Взрывы, дым, огонь – не в кино.
Отлетали и падали стены –
Выживали мы всё равно.
Мы росли, как живые тени,–
Голод с нами в прятки играл,
Создавая в то жуткое время
Пискарёвский мемориал.
Мы покорно несли страданья,
Нам казалось, эта война –
Нескончаемое состоянье,
Что была и будет она.
Вечно ждать будем маму с хлебом,
Письма редкие от отца,
В страхе жить под пылающим небом,
И не будет войне конца…
Отгремели грозные годы,
Но тревожат память они.
Дети, внуки цветами природы
Вырастают в мирные дни.
Им привычно чистое небо
И красивые города,
Много света, тепла, вдоволь хлеба,
Будто так и было всегда.
Пусть повсюду вот так лишь будет –
Мир и счастье детям Земли!
Только сердце уже не забудет,
Как в блокаду тогда мы росли.
АПРЕЛЬСКОЕ СОЛНЦЕ
(Баллада)
Блокадного сорок второго
Апрель сквозь морозы идёт.
Земля прогревается снова
И тает на Ладоге лёд.
Под градом бомбёжек в Кобону
Дошли три вагона. Стоят.
Скорей разгрузить бы вагоны,
Отправить мешки в Ленинград.
В них репчатый лук. Ленинградцев
Помог от цинги бы спасти.
Машинам по льду не добраться –
И вязнут, и тонут в пути.
Что с грузом бесценнейшим будет?
Промокнет, сгниёт, пропадёт.
Закрыта Дорога, но люди
На плечи мешки и – вперёд.
Доставить тот груз непременно –
Задача под стать боевой.
По талому льду по колено,
По пояс в воде ледяной.
Уходит, как в бой, вереница,
Навстречу – и ветер, и снег.
В промоины чтоб не свалиться,
Шли в связках – пять-семь человек.
Так тридцатикилометровый
По тающей Ладоге путь
Преодолевали в суровой
Борьбе. И не передохнуть!
Палатки постов медицинских
Теперь превратились в плоты.
А берег далёк – путь неблизкий.
Владения льда и воды.
Но странно – не слышно, не видно
Фашистских налётов в пути.
Решили враги очевидно,
Что здесь невозможно пройти.
Но шёл караван многотонный –
Давался с трудом каждый шаг.
Подарок блокадникам скромный
Был перенесён на плечах.
Пол-луковки будет всего лишь
На каждый блокадный паёк.
Но сколько ж ты, луковка, стоишь
Бредущим не чувствуя ног?!
Спешили в раскисшем апреле,
Чтоб к празднику Мая успеть
Подарки вручить. И успели,
Ступив на прибрежную твердь.
Вела их незримая сила.
Здесь больше никто не пройдёт –
Назавтра совсем растопило
И вскрылся на Ладоге лёд.
____
Стирается память с годами
И нет тех Героев живых…
Апрельское солнце над нами
Нам напоминает о них.
КОРИДОР БЕССМЕРТИЯ
(баллада)
Светлой памяти Героев-железнодорожников,
построивших и работавших на
Ленинградской Дороге Победы
Январь сорок третьего года.
В блокаде – прорыв!
Будем жить!
На помощь бы Ладожской сходу
Дорогу ещё
проложить.
Связать Шлиссельбург и Поляны
Железной дорогой! – приказ.
Чтоб жил Ленинград! Непрестанно
Боролся! Чтоб пульс не угас!
С тех станций навстречу друг другу
Путейцев бригады пошли.
Косила их смертная вьюга
В снегу опалённой земли.
Уже на четвёртые сутки
Прокладывать начали путь.
И ночью, и днём – лишь минутки
Ловили, чтоб передохнуть.
Тяжёлые шпалы и рельсы –
На панцирь промёрзших болот.
По минным полям, чаще леса
Дорога – здесь поезд пойдёт.
И мост над Невой возводили
На сваях, окованных льдом.
Бессменно, в безудержной силе
Работали:
«Город спасём!»
Весь путь в 33 километра
Они в две недели прошли.
Неужто их сила несметна?
Не верится?!
Но ведь смогли!
Февраль наступил. Эстакада
Готова, испытана в срок.
С Большой земли до Ленинграда
Пульсирует жизни поток!
Сквозь трассы огня, под обстрелом
Герои вели поезда.
О мужестве, подвиге этом
Нельзя позабыть...
Никогда!
-
Год –
до Ленинградской Победы
Служил тот геройский маршрут.
Здесь памятник знает об этом
И наш Ленинградский салют!
СВЯТОЕ ИМЯ
Братишка мой, я в КНИГЕ ПАМЯТИ
Твоё святое имя отыскал.
Не выжил ты в блокадной замети
Под вой сирен и голода оскал.
Воображеньем не восполнится
Далёкой детской памяти урон.
А голова как будто звонница,
И тихо льётся поминальный звон.
Я помню – нас спасала мамочка.
Бомбёжкам и пожарам нет числа.
Как нас двоих она на саночках,
Теряя силы, сквозь метель везла.
Изжёваны пустышки-сосочки –
Болезни, голода не вынес ты.
Где похоронен ты, где косточки,
Где поклониться, положить цветы?
Твоей нет даже фотографии,
Твой образ стёрся в памяти моей.
Роятся в мыслях эпитафии
И стынет боль далёких жутких дней.
ОСЬМУШКА ХЛЕБА
(Не краюшка, не горбушка, а 1/8 часть
килограмма – 125 гр.)
Раньше всё спешил пробегая,
А теперь иду, не спешу...
Эти улицы с детства знаю,
Вот – по Кирочной прохожу.
Здесь, на этом углу в блокаду,
Помню, булочная была.
Говорят, вспоминать не надо,
Как осьмушка хлеба мала.
Но ведь памяти не прикажешь -
Подхожу, открываю дверь.
И светло, и уютно даже,
Только нет здесь хлеба теперь.
Всё пирожные, кексы, торты,
Пироги да иная снедь
Из муки дорогого сорта.
Изобилье – не похудеть!
Выхожу, направляюсь к Храму –
Призрак прошлого предо мной.
Вспоминаю бомбёжки, маму
И сирены жалящий вой.
День тот помню – уже ни крошки.
– Милый братик, не умирай!
В кулачки он сжимал ладошки,
Тихо кушать просил: "Няй-няй..."
Вот и дом! В нём тогда мы жили.
Был отсюда за хлебом путь...
Нелегко из нынешней были
В быль минувшую заглянуть.
МАМИН ПОДАРОК
Мне не помнится смех мой детский –
Сразу голод и смерть кругом,
А однажды снаряд немецкий
Прилетел и разбил наш дом.
Мы остались тогда без крова,
По блокадному городу шли;
Накалялось небо сурово
Да скелеты домов росли.
Надрываясь, сирены выли,
Плыл по улицам горький дым.
Люди добрые приютили,
Поделились теплом своим.
Я очнулся – лежу в постели,
Мама к сердцу прижала меня,
От голодной спасая метели
И от вражеского огня.
Как мы выжили – непонятно,
Но мы вынесли этот ад.
Нам отец писал: «Беспощадно
Бьём фашистов за Ленинград!»
А позднее мы увидали,
Как по улицам пленных ведут.
О прорыве блокады узнали
И что хлеба больше дадут.
Мне игрушечный домик мама,
Подарила на Новый год
И с улыбкой доброй сказала,
Что Победа скоро придёт.
Я не знал тогда – за игрушку
Мама хлеб свой тому отдала,
Кто недавно, может быть, пушку
Наводил на наши дома.
Вспоминая сейчас всё это,
Я гляжу на игрушечный дом –
Вестник мира, тепла и света
И Победы добра над злом.
II
ГОЛОС С ФРОНТА
(По наброскам отца - 1943 г. Курская дуга.)
Летите, проворные ветры,
С горячих кровавых полей.
Ведь вам нипочём километры,
До дома домчитесь скорей.
Я знаю, услышат мой голос
Родные – отсюда вдали.
Взрыв …
Снова земля раскололась –
Фашистские танки пошли.
Чудовища смерть изрыгают,
Повсюду и грохот, и дым.
Сердца наши местью пылают –
Мы выдержим, мы победим.
Под звон раскалённого лета
Сойдёмся в жестоком бою.
Хочу, чтобы знали об этом
В измученном милом краю.
Скорей бы разбить, возвратиться
Со славной Победой домой,
Увидеть любимые лица,
Земле поклониться родной.
Но, если погибнуть придётся,
Страну защищая в огне,
Пусть голос мой в память вольётся
Об этой суровой войне.
РАССКАЗ ВЕТЕРАНА
Ветерану ВОВ Шавшину Г.А. –
участнику Сталинградской битвы
Камни здесь давно уже остыли,
Мирная струится тишина,
Зеленеют травами густыми
Те поля, где бой вела Война.
На плите гранитной – ряд фамилий,
Среди них – фамилия моя.
Это ведь меня похоронили,
Но каким-то чудом выжил я.
Кровью были залиты курганы,
Свет померк, казалось, навсегда.
Мать-земля мне вылечила раны
Да святая волжская вода.
А потом – дорога до Берлина
Сквозь года и сполохи огня,
Но ни пуля, ни снаряд, ни мина
Больше не затронули меня.
Видимо, я был для них убитым,
И меня вторично не убить.
По полям израненным, изрытым
Я спешил войну похоронить.
Здесь венки лежат, склонились стяги,
Только вместо строчки обо мне
Вижу свой автограф на Рейхстаге
И ещё слова: “Конец войне!”
МОРСКОЙ БОМБАРДИРОВЩИК
Дважды Герою Советского Союза
лётчику Ракову В.И. посвящаю
Я читаю Ваши мемуары,
Слышу пульс давно минувших дней,
Вижу самолёты и ангары,
Лица неземных богатырей.
Вижу Вас в кабине за штурвалом –
Пули пробивают фюзеляж,
Двигатель горит, крыло порвало,
Но машина снова на вираж.
Вражеский корабль пылает в море,
Разворот – и налегке домой.
Дотянуть бы на одном моторе,
Не подвёл бы только дорогой!
А наутро вылет к новой цели
С памятным «гостинцем» для врага.
Под аккорды огненной метели
Бомбы в цель и – к милым берегам.
Сквозь огонь, в любую непогоду
Эскадрильи смелые идут
В смертный бой за Родину, Свободу,
За Любовь, за Жизнь и Мирный труд.
За геройский славный Севастополь,
Таллин, Ригу, стойкий Ленинград.
Яростных атак бывало вдоволь,
А потом Победа и Парад.
Я читаю Ваши мемуары,
Окунаюсь в глубь минувших дней…
Отгорели грозные пожары,
В мирном небе – стаи журавлей.
ЛИСТЫ ВОЕННОГО АРХИВА
Памяти отца
Сквозь лавину десятилетий
С той, минувшей давно, войны
Вижу я документы эти –
Просто чудо! Сохранены!
В пожелтевших листах приказов
Вспышки подвигов боевых.
В бой солдаты идут... И сразу
Я как будто там, среди них.
Имена в документах вижу
И отца, и однополчан.
Время в строчках застыло. Ближе,
Ощутимее боль их ран.
Слышу эхо боёв жестоких
На полях наградных листов.
Не остыли, пылают строки,
Рвётся пульс героев-бойцов.
Тем смертельным боям нет счёта –
Взрывы, грохот, огонь и дым.
Снова в бой идёт наша рота.
Был отец тогда молодым...
Светлый май сорок пятого года –
Этот праздник дороже всего!
Не забудется ПОДВИГ НАРОДА,
Имя в нём и отца моего!
ПАМЯТЬ С ФРОНТА
Перелистываю журналы –
В них, сегодняшних, отблеск дат,
Свет Победы, с войны немало
Фотографий – на нас глядят.
Вот солдаты стоят в обнимку,
Улыбаются, вот – привал.
Говорил отец: "Не до снимков,
Было некогда – воевал".
Не позировал он для фото
На горячей передовой.
Непрестанно гвардейцев рота
Шла в атаку – из боя в бой.
Даже если на передышке
Чей-то вспыхивал объектив...
Контратака вдруг – вот где вспышки!
Где фотограф тот? Может, жив?
Только всё ж отыскалось фото...
Медсестры, что спасла в бою
Моего отца – Память с фронта.
Он хранил, теперь я храню.
ГРИБНОЕ МЕСТО
День погожий. Грибы собираю.
Много красных и белых здесь.
Вижу рыжих лисичек стаю,
Подберёзовиков не счесть.
Тишина…
А вокруг – всё окопы
С той, минувшей давно войны.
Это боль не земной хворобы,
Это раны людской вины.
Скрип сосны тишину нарушает,
Будто стон тех боёв былых.
Да кукушка вдруг вспоминает
Позабытых детей своих.
Цель искали здесь пули, снаряды.
Каждый камень-валун – как дот.
Бились насмерть за них солдаты
И за землю, и за народ.
Мы над прошлым не властны, конечно.
Обрывались их жизни тут…
А грибочки вокруг беспечно
В этом месте грибном растут.
ЮБИЛЕЙ ПОБЕДЫ
Юбилей нашей славной Победы
Над проклятой фашистской ордой
Отмечаем.
Да, мы уже седы,
Но гордимся своей сединой.
Мы и голод, и смерть испытали,
Не забыть нам тех дней боевых.
День Победы салютом встречали,
Шли в атаку в делах трудовых.
Всем желаем: и детям, и внукам,
Да и правнукам счастья, тепла.
Чтобы знанья служили наукам,
Чтобы Родина наша цвела.
Мы теперь уже бабушки, деды,
Не боимся морщин на челе.
Всех друзей - с юбилеем Победы!
Да восславится мир на Земле!
III
ДОРОГАМИ ВОЙНЫ
(документальная поэма)
Светлой памяти родителей моих
Николая Сидоровича и Екатерины Павловны
Передо мною на столе
Тетрадь и книжки записные –
Отцовские...
Военных лет
Страницы ожили былые.
Читая их, я слышу: «В бой!»
Снаряды, танки, мины, пули.
Слова пропитаны войной,
Огнём и порохом пахнули...
I
Кошмаром грянула война,
Вонзилась в горло Ленинграда,
Жестокой ярости полна.
А вскоре началась блокада.
Прервался мирной жизни ход –
Бомбёжки, артобстрелы, голод.
Одолевая смерть, живёт
И держит оборону город.
Отец – в военкомат, но там
Отказ – мол, на заводе нужен.
В цеху он днём, по вечерам
На крышах зажигалки тушит.
Лишь поздней осенью его
Призвали. В Пятом батальоне
Теперь на службе боевой –
Стояли насмерть в обороне.
Отец был молод, полон сил,
Бывал в разведке и в дозоре.
Но голод многих подкосил.
Вот и его скрутило вскоре.
В эвакуацию потом
Собрали эшелон с больными.
Совсем недалеко здесь дом,
Жена и дети.
Что-то с ними?
Хоть на минутку, но домой!
Побрёл с Московского вокзала
В февральской стуже, чуть живой.
Был чёрным снег, в висках стучало.
Вот здесь, на Ковенском. Но дверь
Закрыта. В коммуналке тихо.
Как было шумно! А теперь
Почти что всех прибрало лихо.
За дверью шарканье, темно.
Жена встречает да старушка –
Соседка. Тусклое окно,
В постели сын сидит в подушках.
А рядом – младший, он лежал.
Ни крошки хлеба, ни водицы
Не мог глотнуть…
Но на вокзал,
На поезд надо торопиться.
С собой забрать бы их. Запрет.
В буржуйке угасает пламя.
Уже темнеет, света нет.
Простились с болью и слезами.
К «Дороге жизни» эшелон
Пробрался под покровом ночи.
Ведь Ленинград был окружён,
И лёд на Ладоге непрочен.
В автомашины и по льду,
Под непрерывным артобстрелом.
Их ловит гибель на ходу
И в полыньях на поле белом.
Не скрыться и на берегу –
Фашисты яростно бомбили.
Горели в тающем снегу
Палатки и автомобили.
Конечно, и не всех спасли,
Кто смог добраться до Кобоны.
А после в тыл Большой земли
Полуживых везли вагоны.
II
Потом леченье. Брянский фронт.
Учёба в офицерской школе.
Настал их выпуску черёд,
И на передовую вскоре.
В 410-й полк
Предписано явиться срочно.
В горнило фронтовых дорог
Направлены глубокой ночью.
Теперь под Поныри и в бой,
Здесь развернулась наша сила.
В полях под «Курскою дугой»
Хваленую броню громила.
Передовая – сущий ад,
В атаке танки, самолёты.
Из всех орудий смертный град.
Хватает дел и для пехоты.
Вскипают взрывы, гул и звон.
Немецкий «Тигр» пылает рядом.
Земля горит со всех сторон,
И воздух пропитался смрадом.
Сгустилась ночь. Отцовский взвод
Во фланг врагу пробрался тихо.
А утром третий раз: «Вперёд!» -
Бой под посёлком Лебедиха.
Но одолели наконец!
Гудит Земля в безумном стоне.
Теперь взять надо Воронец
И закрепиться в обороне.
Формирование и марш,
На подкрепленье путь короткий.
По ходу хутор – снова наш,
И штурмом взяты две высотки.
Спешила рота взять село,
Но под огонь своих попала.
Ещё, конечно, повезло,
Все живы – хуже ведь бывало.
Как будто много лет назад
Я вижу всё в горячке боя.
В жестокой схватке Глухов взят,
Огонь за каждою строкою.
Форсировали реку Сейм,
И Городище взяли с боем.
Измотан батальон совсем,
Но – дальше под палящим зноем.
Силён ещё безумный зверь,
И наши велики потери.
Но Бахмач надо взять теперь.
Не сдержат «Тигры» и «Пантеры».
Взят Бахмач!
Жаркий бой умолк,
Пылают танки и машины.
На запад 205-й полк!
По милым землям Украины.
Верклиевка! И снова в бой.
Враг передышки не дождётся.
На линии передовой
В огне земля, во мраке солнце.
Теперь по записям отца
Подробней расскажу о бое.
Рассказ от первого лица,
Как будто было всё со мною.
III
– Наш славный батальон стрелковый
Штурмующим, Гвардейским был.
Болотом выйдя в лес сосновый,
Пробрались мы фашистам в тыл.
Взорвалось утро. Наши танки
С боями гонят немцев к нам.
А мы в засаде у полянки
И в перелеске по кустам.
Всё ближе бой в лучах рассвета.
А вот и немцы. Мы их ждём.
Взметнулась красная ракета –
Встречаем яростным огнём.
Бьём по машинам, мотоциклам,
По танкам бьём из ПТР.
У немцев паника возникла,
К болоту бросились теперь.
В агонии «Пантера» кружит.
Горят машины, чёрный дым.
Раскалены стволы у ружей,
Нещадно мы врага крушим
Подбито было восемь танков
Немецких, и машин не счесть.
А немцев? Было их не жалко.
Вела нас в бой святая месть.
Вот так, с подобными боями
Добрались мы и до Днепра.
Слабеют немцы перед нами,
Спадает летняя жара.
Конечно, наши гибли тоже,
И здесь немало полегло.
А каждый день, как чудом прожит,
Но надо уничтожить зло.
IV
Перевернулось время вспять…
Отцовская ведёт дорога.
Хочу ещё раз рассказать
От первого лица, немного…
– Фашисты мечутся слабея,
Крепчает натиск наших войск.
Враги становятся всё злее –
Давно мы с них содрали лоск.
Теперь им некуда деваться,
Поспешно пятятся к Днепру.
Крушили залпами раз двадцать
«Катюши» наши поутру.
Удары чётко наносили
И самолёты по врагу.
А Днепр дивился нашей силе,
Но мы пока на берегу.
«Форсировать!» – приказ комбата.
Смелее, с ходу, «на плечах».
В душе у каждого солдата
Боролись мужество и страх.
К Днепру спускаемся всё ближе,
Не нарушая тишины.
Картина вспомнилась Куинджи,
Но только не было луны.
Не дожидались мы понтонов
И наведения мостов.
Вязали у прибрежных склонов
Плоты из брёвен и шестов.
На них грузились, на паромы,
На лодки в темноте ночной.
Все эти средства нам знакомы,
Как говорится, не впервой.
И – с Богом, в путь, на правый берег,
Да закрепиться бы на нём.
Но там рычат «шальные звери»
И поливают нас огнём.
В кошмарной тьме вскипают взрывы,
Прожектор шарит над волной.
До берега добрались…
живы!
И тут же, с ходу – снова в бой.
V
Слежу по карте путь отца –
Форсировали Днепр, и снова
За гибель каждого бойца,
«Катюши» наши взяли слово.
Невдалеке – сосновый лес.
Засел в лесу дремучем этом
Десант немецкий. В дебри влез.
Бой ночью.
Выбили с рассветом.
Но пал в жестоком том бою
Наш командир второго взвода –
Под гусеницы жизнь свою
Бросала матушка-пехота.
В боях дороги нелегки,
И до Берлина путь неблизкий.
Укомплектованы полки,
Теперь – Фронт 1-й Украинский.
И в наступление опять.
Отбили сопки, Ямполь взяли.
Приказ – высотку штурмовать
Под визг смертей, под грохот стали.
... А ночью снова в тыл к врагу
Пробраться надо батальону.
Лощиной, сократив дугу,
Проникли к западному склону.
Наутро бой. Силён напор
Врага в кровавом том сраженьи.
И батальон в сосновый бор
Отжат, отрезан...
Окруженье!
VI
Так было – правда здесь сурова,
И я не буду искажать.
Отцовский голос слышу снова,
Держа в руках его тетрадь…
– Пытались мы к своим прорваться
В атаках, ярости полны.
Искали партизан дней двадцать.
Изранены, истощены.
И сухарей уже ни крошки.
Жуём лишь ягоды с травой
Да корешки. Хотя б картошки!
Но нет здесь кухни полевой.
В чащобе леса векового
Лишь отзвуки боёв вдали.
Но мы нашли отряд Петрова.
Нас подкормили, как могли,
Перевязали раны малость –
Воспряли, кто остался жив.
Но долго мы не задержались,
И вот – готовы на прорыв.
Восьмой дивизии навстречу
В сопровожденьи партизан
Прорвались всё же мы под вечер
Сквозь смертоносный ураган.
Потом, конечно, передышка –
Не сразу нас вернули в строй,
Поскольку долго были слишком
За линией передовой.
Но, слава Богу, разобрались –
За нами не было грехов.
Долой сомненья и усталость,
И каждый снова в бой готов.
VII
Теперь вперёд, на Коростень
В Восьмой дивизии стрелковой.
Боль обожжённых деревень
Горит в снегах зимы суровой.
На запад путь ещё далёк,
И каждый пункт берётся с боем.
А стрелы фронтовых дорог
То в лес ведут, то чистым полем.
А с фланга вдруг немецкий танк.
Ещё, ещё – их вереница.
В огне смертельных контратак,
Бывает, некуда укрыться.
От этой силы броневой
Визжа, отскакивают пули.
Но наши танки с ходу в бой –
Обратно немцы повернули.
Теперь на станцию Гробы –
Названье страшное какое!
У многих линия судьбы
Прервалась здесь в горячке боя.
Опять в атаку! Скоро ночь.
Неодолима вражья сила.
Не правда! Надо превозмочь!
Но...
Очередь отца скосила.
Прострелян на бегу насквозь
В огне шального урагана.
Всё потемнело, расплылось
И – стихло…
Истекает рана...
Очнулся – госпиталь, в бинтах,
Направлен в тыл на излеченье.
Ещё не уничтожен враг,
И снова предстоят сраженья.
VIII
Шальная боль пылает в теле,
В ноге, но уцелела кость.
Врачи спасти отца сумели,
Подняться с койки удалось.
Короткий отпуск. В Ленинграде
Жена и сын. Но ведь туда
Не попадёшь. Они в блокаде –
Бомбежки, голод, холода.
На Брянщину пути-дороги
Открыты. Сёстры там и мать.
Туда в волненьи и тревоге –
Родных бы поскорей обнять.
Недавно там фашисты были.
Горели сёла и поля.
Нещадно партизан казнили –
Рыдала русская земля.
Отца встречает речка Судость,
А вот и станция Погар.
Здесь родина его, здесь юность,
Несбывшейся любви угар.
Село родное недалече.
Вот – чудом уцелевший дом.
Сестрёнки, мама – рады встрече,
Нет только братьев за столом.
С фашистами воюют братья –
Кто в Армии, а кто в лесах.
Рассказы, слёзы и объятья –
Ведь чувства мечутся в сердцах.
Но не стихают злые боли –
Связали ногу с костылём.
Пришлось в Погарской средней школе
Пока что быть военруком.
IХ
Костыль долой! Спешит отец
На фронт – он не снимал погоны.
Направлен в Липецк наконец –
Там формируют батальоны.
В 71-й полк, на Львов,
В ряды дивизии стрелковой
Отец направлен, и готов
Сражаться вновь в борьбе суровой.
Вперёд! Преследуя врага,
К границе путь гвардейской роты.
Болота, дебри и луга –
Всё одолимо для пехоты.
Вот и границу перешли,
Отбили польский город Рабки.
Карпаты высятся вдали,
Белеют снеговые шапки.
Уносит ноги враг. Тоннель
Два километра – путь сквозь горы.
Не сладок дым чужих земель,
Но лишь вперёд! – Победа скоро.
Чехословакия теперь.
Величье гор, красоты, дали.
С утра почти что без потерь
Ещё одно селенье взяли.
Названье русское совсем –
Посёлок Яблонька – как дома.
Не перепутаешь ни с чем,
Ведь слово это всем знакомо.
Снежок, как дома, заблестел,
И так же солнышко лучисто.
Но грянул утром артобстрел,
И в контратаку прут фашисты.
Горят дома, сады горят,
Стрекочут с флангов пулемёты.
Но только отступать назад
Нельзя бойцам Гвардейской роты.
Погибло много в том бою,
И среди них отважный ротный.
Отдали с честью жизнь свою,
Питая кровью снег холодный.
Отец изранен, но живой.
От автомата – только щепка.
Здоровой левою рукой
Гранату он сжимает крепко.
Зарылся в снег, струится звон,
А ногу разорвала рана.
С потерей крови смертный сон
Одолевает непрестанно.
Темнеет вечер, но ползут
Фашисты в белых маскхалатах…
Всё стихло… Шёпот: «Где-то тут».
Свои! Спасли его солдаты.
Отправлен в госпиталь в Прешов –
Ближайший городок словацкий.
Святые руки докторов
Колдуют над судьбой солдатской.
Здесь боль и стоны, кровь течёт –
Не всех щадит старуха злая.
А батальон пошёл вперёд,
Тропу к Победе пробивая.
Х
Вот март уже. По сводкам ясно –
Победная весна идёт.
Хотя пока ещё ненастно,
Бодрится раненый народ.
Отец от ран и операций
Пока что слаб, и доктор строг.
Эх! Поскорей бы сил набраться,
Чтоб за ворота выйти мог.
Здесь речка Ториса струится,
Почти по-русски говорят.
Добреют и светлеют лица
У наших раненых солдат.
Здесь Храм Святого Николая,
А ведь отец мой – Николай.
Длань Покровителя святая
Над ним. Крепись и выживай!
Ушли бои, земля проснулась,
И жизнь воспряла в тишине.
Славянка Юля – свята юность –
Лечила песней о весне.
Не все ещё в кровавых ранах
Осколки вынуть удалось.
Весна бушует на полянах,
Цветёт, но уезжать пришлось.
Стихали раны, крепла сила.
«На памятку» в чужом краю
Платочек Юля подарила
И фотографию свою.
В Красногвардейск на излеченье.
Но вдруг...
взорвалась тишина.
Победный май!
Столпотворенье!
Ура!
Закончилась война!
Гуляй, страна! И в Ленинграде
Победный прогремел салют.
Там чудом выжили в блокаде
Жена и сын...
один...
Ведь ждут.
Сначала в полк резерва, в Харьков
Отца направили. Скорей
Письмо родным. Под сенью парков
Сирень цветёт в тиши аллей.
Пришёл приказ на увольненье,
Теперь-то в Ленинград! Домой!
Остались в памяти сраженья.
Так путь окончен боевой…
ХI
Отца уволили в запас.
Конечно – ордена, медали.
Так вот кто нас от немцев спас! –
Мы с мамой точно это знали.
Лучась, две «Красные звезды»,
Как раны, на груди горели.
Войны жестокие следы
Я видел у отца на теле.
Не ювелирным серебром
Медаль блестела «За отвагу».
Искрилась боевым огнём –
Вперёд, не отступать, «Ни шагу…»!
Вдогонку, сквозь года порой,
Награды шли ещё по следу.
И – в строй, на китель фронтовой,
С наградой главной – «За Победу»!
Бывало, песни о войне
Мы перед сном дуэтом пели.
И всякий раз казалось мне,
В землянке я, а не в постели.
Осколки в теле у отца
Зловещую хранили силу.
Верны остались до конца –
Лишь вместе с ним ушли в могилу.
С тех пор минуло много лет.
Лежат те книжки записные,
А тающий осенний свет
Листает времена былые.
_______
Я не сказал ещё о многом,
Но тяжко сердцу моему.
Пройти б теперь по тем дорогам,
По бездорожию тому.
