Рецензия о выставке живописи, имеющей социальный подтекст и вызвавшей интерес у любителей современного искусства
"Сказка - ложь, да в ней намёк..."
Испытывали вы когда-либо ощущения, будто попали в зазеркалье, как это случилось с «Алисой в стране чудес» Льюиса Кэрролла? Для этого надо, безусловно, обладать богатым воображением, а в этом не откажешь творческим людям.
Один из них – Александр Куреков, пригласивший недавно любителей изобразительного искусства и коллег на свою персональную выставку в музейно-выставочный комплекс парка имени Л.Н. Толстого. Тема – на афише: «Иллюзии и реальность», и вроде бы зритель должен быть готов к тому, что ему предстоит лицезреть: нечто эфемерное и настоящее…
Так оно и есть, однако союз «и» между словами: «иллюзия» и «реальность» - играет роль соединения, как и подобает этому союзу, правда, здесь он обретает особенный статус - слияния.
- На всех моих полотнах есть и то, и другое, - подтверждает мастер, - вполне реальную вещь я помещаю в нечто эфемерное, выдуманное, несуществующее в природе. Почему? Зритель привык воспринимать изображения знакомых ему предметов, но их я помещаю в нереальные пространства. И то, и другое притягивают внимание.
90-е годы. У друзей увидел бюсты вождя. Замыслил сюжет. На глаза попался большой слесарный инструмент - получился «Ленин со сверлом». Работа не может не вызывать эмоций, и неважно, каких. Художник призван будить спящие души. Интересен и жанр этого ирреального сочинения – натюрморт, «мертвая натура». И почившее здесь – явно не сверло… Чем не иллюзия реальности?
Уж коли вождь становится элементом натюрморта, то почему бы не сделать «героем» такого же жанра обувь («Натюрморт с обувью»), или рыбу «Натюрморт с двумя воблами», лежащими крест-накрест на синем фоне, или еще раз рыбу («Рыба с апельсиновым глазом»), или «Грецкий орех и три кусочка сахара» (маленькая композиция на большом холсте).
«Голод» - этот метафоричный сюжет Курекова созвучен с окнами РОСТа В. Маяковского остротой темы, выраженной изобразительными средствами с помощью символов. В пасти скелетообразного существа вот-вот исчезнет батон.
- Мы самодовольны и самодостаточны, но все это, как пыльца, которую вмиг может сдуть ветер, и сытые, мнящие себя царями зверей и властелинами мира, окажутся одномоментно голодными и холодными, ведь человек в полной зависимости от природы, а она – от человека. «Береги то, что имеешь!» - этот лозунг по-маяковски хлёстко подтекстом звучит в этой работе.
… Александр Иванович трудился в МКБ "Факел", и однажды кто-то принес в цех журнал со статьей о Сальвадоре Дали, которого автор называл «буржуазным апологетом». Там были и репродукции с картин испанца, Александра это страшно заинтересовало, и он начал движение к искусству с элементарного: купил учебник по рисованию, из-под его карандаша выходили вполне узнаваемые пирамиды, вазы и гипсовые головы. Потом последовали сюжетные композиции тушью. А первую картину маслом «Мамонты в деревне Ивакино» он показал руководителю студии ДК «Родина» Виктору Степашкину.
- Меня окрылило его: «нравится, надо развиваться». Виктор Алексеевич дал советы, и главный – «быть самим собой, делать только то, к чему душа лежит». А в 1992 году мастер пригласил меня участвовать в выставке, и я принес четыре работы. Их увидела дочка Нина, когда я привел ее на елку во дворец, а теперь наблюдает за тем, как я пишу картины, внучка Алиса. Ей 9 лет, и она уже понимает, где «дед чудит», а где – «нормальные» изображения.
Они у него тоже есть. Пять лет назад представил для галереи имени С.Н. Горшина «Портрет Чайковского» на выставку в честь 175-летия композитора. Сделал с канонической фотографии. А с фронтового снимка нарисовал карандашом портрет своего отца Ивана Александровича.
Союз художников Подмосковья не преминул предложить Александру Ивановичу быть в рядах профессионального сообщества, и вскоре он собрал первую экспозицию для всеобщего обозрения. До сих пор помнит тот триумф: с выставки за месяц «ушли» (были куплены) 17 работ. «Ага, - подумал окрыленный успехом художник, - значит, я иду правильным путем!»
А еще возникло осознание того, что его «зазеркалье» необходимо зрителю, которому нужно вымышленное пространство, где положение вещей доведено до абсурда. Но художник не согласен, что он проводник в утопический мир.
- Мои вещи, фигуры, лица, помещенные в призрачные ситуации, – это рассказчики о реально существующем социальном настроении, это трибуны, орущие народу о страшных экологических проблемах на планете, о человеческом несчастье, бедах и трагедиях. И я наблюдаю, как воздействуют мои образы на людей, делаю вывод: никто не остается к моему творчеству равнодушным.
Мы все – свидетели своего времени, и творческий люд кинулся сочинять уже и про ковид-19. Этот соблазн не миновал и Александра Курекова. «Новый мир». На огромном холсте – орнаментальная архитектурная композиция (балки, мостики), выстроенная по принципу «невозможной фигуры». Это один из видов оптических иллюзий, фигура, кажущаяся, на первый взгляд, проекцией обычного трёхмерного объекта, при внимательном рассмотрении которой становятся видны противоречивые соединения элементов фигуры. Создается иллюзия невозможности ее существования такой в трёхмерном пространстве. Но у Курекова - люди в монументальном объеме. В центре – женщина в красном платье, кричащая, с торчащими во все стороны волосами. Вот он – сумасшедший и опасный мир, охваченный страхом гибели от заразы.
На выставке, просмотрев все 30 работ художника, пожилая дама остановилась у картины «Инопланетянин» и сказала: «А я делала инопланетян по-другому». Познакомились. Таисия Кунич работала гримером на съемках кинофильма «Через тернии к звездам»… У Курекова – свой пришелец из Вселенной, и он вызвал воспоминания гостьи о ее былом. И это тоже результат.
- Достаточно легко находят «общий язык» с моими работами и дети, наверное, видя в них нечто сказочное, фантастическое, как они называют, «фэнтези».
Николай Бердяев в «Философии свободы» так определил свое пребывание на Земле: «Все более и более теряется различие между «я» и «не-я», между реальностью и иллюзорностью, между бытием и призраком». Книга вышла в 1911 году. Но что изменилось по истечении века? Вопрос риторический, по крайней мере, для Александра Курекова, что он и подтверждает своим искусством.
Как понимает он задачу искусства? Не так, как те, кто тиражирует красоту березок и цветочков. Был ли пророком Казимир Малевич, закрасив окно в мир черной краской и тем самым обозначив конец прежней и начало новой эпохи в искусстве («Я счастлив, что вырвался из инквизиторского застенка академизма»). Никакого конца эпохи традиционной отечественной школы не случилось. Ее канонам учат в художественных учебных заведениях, и зритель валом валит на выставки Верещагина и Серова, Глазунова и Шилова.
Но есть и другие пути воздействия на чувства и умы потребителя. Разве это обсуждается? Посмотрите выставку Курекова, и вы сделаете для себя выводы. Какие? Каждый имеет свою высоту...
Влад Красноярский
