Игорь Балабин, академик ПАНИ (Московское отделение), доктор технических наук, профессор МАМИ
Люды добрые, скажите,
Если можно, объясните
Тот загадочный феномен,
А верней сказать, заразу,
(да простят мне эту фразу),
Но масштаб болезни той
На сегодня столь большой,
А исход почти что роковой,
Чтоб молчать, не замечать,
А тем паче полагать
Эти действия проказой неразумного дитя,
Относясь к забаве этой с легким юмором, шутя.
Все предки издавна считали
И всем потомкам завещали,
Что дырка на штанах – не столько знак
Убожества хозяина, сколь факт
Его неряшества, как вызов общепринятой морали,
Тогда как латаное, свежевымытое платье
(хочу то подчеркнуть я)
Никем и никогда не порицалось,
Скорее, уважительной считалась
Одежда, состоящая пусть из старья,
Но без следов на ней рванья –
Печати неизменного позора.
Ну, а для тех, кто пренебрег укором,
Заслуженного прозвища – «свинья».
На всем огромном историческом пути,
Который человечеству пришлось пройти
От древности до наших дней,
Не только доброю защитой была одежда для людей.
Она надежно согревала, комфорт дарила в непогоду,
Но вместе с тем всегда была устремлена в угоду
Канонам эстетических кондиций, воплощая
В одежде той искусство настоящее,
Прекрасное с полезным совмещая.
Тем более, подобно грому в небе ясном,
Как страшный диссонанс мелодии прекрасной
Явилось миру мерзкое явление,
Которое, как ни стараюсь, не пойму:
Оно не объяснимо и недоступно здравому уму,
Настолько иррационально, вступая в настоящую войну
Как разрушитель вековых устоев,
Той строгой красоты со здравым смыслом под стать ей.
Что это есть, протест изгоев?
Иль заговор озлобленных бомжей?
Что движет творчество сих горе – кутюрье?
С неслыханным цинизмом культурные основы попирая
Те, что еще в дошкольном возрасте,
Усвоил человек во взрослый мир вступая.
При всем честном народе
На сходках и тусовках вроде
Собраний представителей богемы,
Служителей богини Мельпомены
Быть может, даже и не замечая
Вид неприличный своего убранства
Среди участников столь респектабельного братства
Предстать в одних и тех изодранных портках без смены,
Быть может, даже на подмостках сцены,
А может быть, разрыв штанов нечаянно совсем произошел
Во время дружеской пирушки?
А если тот конфуз случился с тем,
Кто ближе к признанной верхушке,
Того достаточно:
Убогая массовка с энтузиазмом всем
Сей тренд так дружно подхватила,
Активно стала в мир широких масс его внедрять.
Пошла «губерния» сверлить и резать, просто рвать,
В шедевр искусства обычные штаны так просто превращая.
Процесс пошел так споро, только ах!
Размеры дыр быстрей растут в штанах,
Чем времена свои меняют годы,
Уже сейчас имеются такие жертвы моды,
Передняя штанин которых часть
Практически отсутствует и держится на узеньких полосках,
Чтобы штанам не дать упасть.
Был грешен я, считал дурную порчу отголоском
Невежества и глупости людей,
Совсем уж потерявших чувство меры и все, что
Неразрывно связанное с ней.
Но оказалось явившееся зрелище подпорченных штанов
Представлено на самом видном месте витрин центральных европейских бутиков.
И по объявленной цене,
превысившей такие же, но целые, без дыр, вдвойне.
Стоял я в неподвижной оторопи,
Пытаясь объяснить себе, что значит,
Сей неуклюжий фарс безумцев от кутюр
В той самой респектабельной Европе?
Там, где рожден и пестован гламур,
Чтобы затем всю эту истинную красоту
Безжалостно разрушить, не иначе
Посеять в головах столь разрушительный сумбур.
Вопрос: Только зачем и кто стоит за этим всем.
