Академик РАН Александр Чучалин, отстаивает собственную позицию в нынешней непростой ситуации.
Традиционно у одного из символов столицы – памятника Пушкину на Страстном бульваре – назначаются встречи, бурлит жизнь, кипят страсти: жизненные, любовные, а в последние время и политические. Знакомый профессор прислал видео, сделанное из окна дома напротив во время очередной протестной акции. Силовики оцепили центр, Пушкинская площадь пустынна, без привычных людских потоков. Под серым холодным небом поэт, окислённый, купоросный, как стало модно говорить, «токсичный», один-одинёшенек в окружении фонарей и цепей. Задумчивый, глядит неласково. По периметру – полиция, Росгвардия в защитной экипировке и с оружием, мощная спецтехника, дополнительные временные ограждения, так называемые мобильные барьеры безопасности. Всё это усиливает картину безнадёги. Редкие прохожие стараются не попадаться на глаза силовикам, чтоб не загреметь в кутузку. В новом веке Россия вновь по-лермонтовски поделилась на «страну рабов, страну господ». Странная, зловещая, сюрреалистичная картина.
«Шли ночью по Тверскому бульвару: горестно и низко клонит голову Пушкин под облачным с просветами небом, точно опять говорит: «Боже, как грустна моя Россия!» Кончился этот проклятый год. Но что дальше? Может, нечто ещё более ужасное. Даже наверное так». Да-да, конечно, это «Окаянные дни» Ивана Бунина. Как актуально, современно звучат мысли-раздумья, хотя записаны век назад, 1 января года 1918.
Нынешнюю ситуацию усугубляет затянувшаяся пандемия фатальной инфекции с её самоизоляцией и самоограничениями и впавшей в анабиоз жизнью, что противоестественно, ведь жизнь – это действие, свобода выбора, стремление к достижению целей. COVID-19 значительно перекроил привычную систему ценностей. Государство и общество живут без высокой цели, без путеводной звезды, не по совести, не по справедливости, хотя мощная пропагандистская машина вещает обратное. Налицо деградация многих сторон жизни, что ещё предстоит осмыслить. А пока человечество вынужденно погружено в новую виртуально-дистантную реальность. Вот приспела уже и вторая «коронавирусная» весна. Казалось бы, звучит музыкально, словно название симфонии: вторая «Богатырская» Александра Бородина либо вторая «Малороссийская» Петра Чайковского, но... И никто из врачей, эпидемиологов, инфекционистов, микробиологов не скажет определённо, сколько впереди очередных «коронавирусных» вёсен. Люди вообще сегодня больше помалкивают. Даже писатели, которые на Руси всегда служили голосом совести, своеобразной духовной скорой помощью, живут, словно согласуясь с поговоркой: не буди лихо, пока оно тихо. Чиновники от литературы в «авангарде» процесса, упреждая: не стоит раскачивать ситуацию, как в революционном 1917-ом или в начале 1990-х. Но, может, всё же надо не заговаривать боль, а избавиться от неё хирургическим путём?
Врачебное братство, как, впрочем, и общество в целом, ныне разобщено и пассивно. Лишь в личном общении многие сетуют на «кривые идеи» в медицинской отрасли. До возвышения же голоса, отстаивания собственного достоинства не доходит. В заботах о хлебе насущном редкий специалист готов откровенно высказаться о наболевшем. Не во всех уголках необъятного отечества есть возможность бесплатно получать гарантированную Конституцией РФ доступную и качественную медпомощь. Зафиксированная в 2021 году Росстатом месячная смертность вымирания населения установила печальный «рекорд» за весь период после Великой Отечественной войны. Медицинские работники мало защищены. Не по справедливости оплачивают даже их работу с инфицированными COVID-19. Ещё по итогам первых выплат медики раскритиковали механизм начисления стимулирующих надбавок, который приводил к занижению сумм, а в перечень получателей не попал ряд категорий сотрудников медицинских организаций.
В первую волну пандемии врачей действительно считали героями-спасителями, затем с них стали жёстко требовать: должны, должны... Такое же отношение к молодёжи, которая грызёт гранит науки, находясь на студенческой скамье. Обучение, подготовка студентов – по большому счёту в дистанте. Какое образование получит это «потерянное поколение»? И тем не менее, вследствие нехватки кадров их «бросают на амбразуру». Сопротивляющимся грозят отчислением, вспоминая Клятву Гиппократа и запугивая: считаешь это «крепостным правом» – вон из профессии! Никто не спорит: долг врача – облегчать страдания людей. Но, право же, это неподготовленные кадры, скажем так, «необстрелянные младшие лейтенанты 1941-го года», которых в своё время бросали в бой, словно пушечное мясо. Когда начнут, наконец, ценить человеческие жизни, а не относиться к людям, как к неисчерпаемому трудовому ресурсу? Медицинские работники погибают от COVID-19, составлен уже целый мартиролог, а добиться компенсации по этому случаю родственникам бывает очень трудно, несмотря на заверения власти. В ряде регионов отказываются выплачивать пособия в связи со смертью врачей. И доктора, и родственники погибших молчат, потому что не надеются на торжество справедливости.
Но неравнодушные, смелые среди профессионалов есть. Один из них – пульмонолог с мировым именем, заведующий кафедрой госпитальной терапии педиатрического факультета Российского национального исследовательского медицинского университета им. Н.И. Пирогова, президент Российского респираторного общества, вице-председатель Комитета ЮНЕСКО по биоэтике, академик РАН Александр Чучалин. Почти 60 лет служит он медицине и людям. Ещё в студенчестве обнаружил, что пульмонология, болезни органов дыхания незаслуженно забыты, в то время как много разработок в кардиологии, онкологии, эндокринологии и других областях. Тогда почувствовал некий вызов и выбрал делом жизни именно это направление. Вскоре убедился, что лёгочные пациенты – особый тип людей, не зря в древности даже существовало представление, будто именно в лёгких находится душа человека. И вот его заслугами и авторитетом пульмонология стала самостоятельной медицинской дисциплиной. Он один из основоположников российской школы пульмонологии, которая стремится эффективно решать многие фундаментальные и прикладные задачи. Порой кажется, словно он не ставит перед собой целей, не пытается во всём рассмотреть глубинные смыслы, просто неравнодушен, всем сердцем отзывается на любую боль, и неважно, касается она конкретного человека или государства. Врачевание для него естественно, как собственное дыхание. Как дышит, так и живёт. Вот и Чехов полагал, что «медицина – это так просто и так же сложно, как и сама жизнь».
Обладая высокой внутренней культурой, обаянием, доброжелательностью, активной позицией, чувством справедливости и ответственности за судьбы людей, успешно продолжает лучшие традиции отечественной медицины. Широта его интересов, круг знаний, глубокая эрудиция, новаторство, нестандартность мышления, ораторское искусство никого не оставляют равнодушным. Ему внимают, его уважают, цитируют, побаиваются, но и ругают, предают. Благодаря органичному сочетанию таланта клинициста, учёного, организатора здравоохранения, педагога Александр Григорьевич входит в плеяду ведущих представителей современной медицины.
Конкретными делами уверенно прокладывает в медицине собственный путь. Врачебная стезя для него больше, чем работа, это служение, словно священство. Сожалеет, что сегодня от искусства в медицине, которая, как известно, являет собой синтез науки, ремесла и искусства, мало что остаётся: преобладают стандарты, протоколы, клинические рекомендации, «дистанционный» подход к пациенту, фантомы, симуляторы...
Уже одним своим внешним видом, поведением Чучалин располагает к себе. Его манера общения, голос оказывают большое влияние на процесс выздоровления пациента. Он всегда выглядит здоровым, молодым, уверенным в себе, успешным и, как рекомендовал Гиппократ, «с лицом, исполненным размышления, но не суровым». А ещё это очень тонкий знаток искусств, ценитель прекрасного.
Каждый день он на передовой борьбы с новой инфекцией COVID-19. Консультирует, проводит научные изыскания, перелопатил тома новейших знаний, блестяще владея английским языком, прослушал Гарвардский онлайн-курс по вирусологии и иммунологии применительно к этой проблеме, анализирует, сопоставляет, делает выводы, дистанционно читает лекции о тайнах коронавируса, предоставляет объективную информацию Президенту страны, даёт коллегам профессиональные рекомендации...
Ещё на старте «вакцинной» гонки высказал обеспокоенность бравурными заявлениями российских учёных об уже якобы готовых экспериментальных вакцинах. Исповедуя этический подход и соблюдение прав человека, по сути единственным из всего медицинского сообщества возвысил голос против массового применения вакцины от коронавирусной инфекции до прохождения всех стадий клинических испытаний. На первом месте для него забота о здоровье. Сегодня особое внимание учёный уделяет новым вакцинам от вируса SARS-CoV-2. Считает, что коронавирусная вакцина – безопасная, эффективная – остро нужна. Массовая иммунизация необходима. Однако разработка вакцин – научная задача, требующая ответственного подхода, где нет места прессингу на учёных, политической ангажированности, ведь мир ждёт новые лекарства, а не новые проблемы. Он даже совершил мужественный шаг – отказался от членства в Комитете Минздрава России по биоэтике, так как с сожалением отмечал случаи «протаскивания» документов с грубыми этическими нарушениями. К сожалению, российские разработчики не всегда помнят об этической составляющей проблемы. Любое клиническое исследование обязано проходить этическую экспертизу, которая не менее важна, чем технологическая. Не случайно на Нюрнбергском процессе 1946 года был принят специальный кодекс, основанный на Декларации прав человека и предусматривающий обязательное использование добровольного информированного согласия. Россия обязана строго соответствовать международным нормам.
Размышляя о пандемии COVID-19, Чучалин смотрит на вирус широко. В своих воззрениях опирается на продолжателя идей Владимира Вернадского о ноосфере выдающегося учёного Александра Чижевского, который в своих трудах выстроил теорию, что человечество неизбежно настигают биокосмические эпидемии. Новые вызовы и потрясения – следствие того, что человек вмешался в окружающий мир, резко изменил его, но при этом не адаптировался к собственноручно порушенному в природе. Что касается коронавируса, это одно из наиболее древних инфекционных заболеваний у живого. Сегодня в филогенетическом дереве коронавируса свыше 50 серотипов, которые делятся на определённые группы – альфа, бета и т.д. Три новых серотипа SARS, MERS, SARS-CoV-2 – представители семейства бета-коронавирусов – появились вследствие деятельности человека.
В ходе эволюции человеческая популяция постоянно встречалась с инфекциями и выработала механизмы защиты от высокопатогенных вирусов. Но сейчас речь о совсем другом коронавирусе, с ним человечество эволюционно не сталкивалось. Исторически сложилось так, что коронавирусом в стране занимались учёные только НИИ эпидемиологии и микробиологии им. Г.Н. Габричевского. Ещё в середине 1980-х годов в лабораториях этого института Чучалин также проводил исследования. Скоро ли закончится пандемия? Учёный полагает, что впереди непростой период. Сегодня человек, как никогда, сверхчувствителен к воздействию вирусов, микроорганизмов, грибов.
С момента начала пандемии происходит непрерывное изучение вируса, его воздействия на организм, патогенеза заболевания с целью найти против него оружие. К сожалению, этиотропное лечение по-прежнему не найдено. Счёт версий Национальных клинических рекомендаций Минздрава России по тактике против коронавируса перевалил уже на второй десяток. Большинство препаратов назначаются в режиме off-label (отсутствие доказательной базы, основываясь на международных рекомендациях и соотношениях пользы и риска). Академик вместе с коллегами тоже в поиске новых эффективных лекарств и схем лечения.
Одним из краеугольных камней при подготовке современных кадров А. Чучалин считает вопросы медицинской этики и деонтологии, следование славным традициям отечественной медицины. Благодаря его усилиям столичной городской клинической больнице № 57 присвоено имя Д.Д. Плетнёва. Затем при ней по собственной инициативе и на личные средства учёный создал единственный в стране музей этого выдающегося врача. Музей скромный, даже аскетичный, но в нём бесценные исторические свидетельства как констатация фактов трудовой биографии и частной жизни значимых деятелей отечественного здравоохранения, прежде всего Плетнёва, объединившего и развившего принципы гиппократической медицины. Исповедовал их также и блестящий русский терапевт Григорий Захарьин. Вместе с тем Дмитрий Дмитриевич отдавал дань глубокого преклонения перед деятельностью Сергея Боткина.
К сожалению, в 1937 году Д. Плетнёв был осуждён на 25 лет по делу правотроцкистского блока и в 1941 году расстрелян. Долгом Александра Григорьевича стало возвращение этого имени обществу. Помимо основной деятельности учёный на протяжении многих лет занимался колоссальным трудом по реабилитации Плетнёва, которая состоялась в 1985 году. Шаг за шагом погружаясь в материал, он осознавал чудовищную несправедливость к великому человеку, которого, к сожалению, и сегодня мало кто помнит. Одним из блистательных учеников Плетнёва был знаменитый терапевт Александр Мясников, который в годы Гражданской войны оказался на его лекции и был покорён тем, как профессор общался с аудиторией. Утрачиваемое ныне искусство общения, чтение лекций являются одной из лучших традиций профессоров российских университетов. С именем Мясникова связано создание Института терапии, впоследствии трансформировавшегося в Институт кардиологии. А ведь это тоже идея Плетнёва! Мясников воспитал немного учеников, и один из лучших – Евгений Чазов. Это целая школа. Кстати, научные школы страна в последние годы катастрофически теряет. Можно потерять многое, но только не их. В формировании врачебной судьбы каждого доктора велико влияние терапевтической школы
Д. Плетнёв дружил с ленинградским коллегой Георгием Лангом. Их объединяло стремление познать природу болезни, как, например, все учёные сегодня хотят больше узнать о COVID-19, чтобы выстроить диагностические алгоритмы, выработать более выверенные, глубокие и эффективные методы лечения. Тогда только-только зарождалась концепция артериальной гипертонии, и у учёных были разные подходы. Это был исторический спор, в котором, в конечном счёте, выиграли все. И всё же Плетнёв оказался более прозорливым. Когда русский физиолог Иван Павлов тяжело заболел гриппозной пневмонией, Ланг обратился за поддержкой. Сейчас широко обсуждается тема инфекций, поэтому уместно напомнить, что от вирусной пневмонии умерли Дмитрий Менделеев, Лев Толстой, Николай I, многие другие выдающиеся деятели государства. Такие вот параллели с днём сегодняшним. Трагическим эпизодом для Плетнёва стала тяжёлая болезнь и смерть от вирусной бактериальной пневмонии Максима Горького, после чего начались массовые репрессии.
Чучалин собрал редкие документы – ордер на арест, допрос Плетнёва и т.д. Когда знакомишься с ними, поражает, что иногда человека вовсе не надо бить, пытать, нужно всего-навсего задавать нелепые вопросы. В музее можно прочитать, что интересовало тогдашнего генерального прокурора Андрея Вышинского, кстати, бывшего ректора Московского государственного университета, при котором Плетнёв уволился из вуза. Человек теряется, когда ему монотонно, с эпилептической настойчивостью, тысячу раз на дню повторяют одни и те же глупые вопросы: «Что вы сделали для того, чтобы болезнь Горького стала более тяжёлой?», «Какие ваши действия привели его к смерти?» Также он подвергался пыткам, был доведён до паралича половины тела. В конечном счёте дал показания на себя, сознался в причастности к убийству Горького. «Я готов кричать на весь мир о своей невиновности. Насилием и обманом у меня вынудили «признания», – писал он потом в письме.
Получить многие данные Чучалину помог генеральный прокурор СССР Александр Рекунков, который был его пациентом. Во время одной из встреч Александр Григорьевич объяснил, что в медицине рвётся нить, ведь Плетнёв – знаковая фигура: это подготовка врачебных кадров, современная кардиология, разделы по пульмонологии, учебники и т.д. Рекунков близко к сердцу принял такое обращение, и начался непростой процесс восстановления справедливости. Поначалу многие известные профессора аплодировали Чучалину, приветствовали. Ну а потом возникла другая ситуация, когда вдруг прошла информация, что никакой реабилитации не состоится. И те же люди, которые аплодировали, перестали замечать академика, проходили мимо, как сквозь стену. Таковы человеческие страсти. Полный горестных мыслей, Александр Григорьевич вновь встретился с А. Рекунковым, и тот помог. Реабилитация Плетнёва состоялась! И вновь те, кто отвернулись, «заметили» А. Чучалина, улыбались, протягивали руку. Он же думал: насколько всё-таки глубок в людях страх. Человек теряет в себе человека, ибо это чувство прочно сидит в нём.
Окрылённый победой, Александр Григорьевич продолжил идти по пути справедливости – добился общецерковного прославления последнего лейб-медика царской семьи Евгения Боткина, сына знаменитого доктора С. Боткина. Теперь на видном месте в музее и кабинете учёного икона праведного cтрастотерпца врача Евгения, расстрелянного с царской семьёй в Екатеринбурге в 1918 году. Чучалин добился открытия в здании ГКБ № 57 небольшой больничной церкви – первого в России храма в честь Е. Боткина, канонизированного в лике святых. Учёный прочитал все сочинения врача, который хотя написал и мало, но по существу. Две лекции доныне имеют предельную важность и актуальность: «Как любить больного человека» и «Как ухаживать за больным человеком». Во время войны с Японией с отрядом сестёр милосердия Боткин отправился на фронт и по дороге вёл дневник. Поэтично описывал места, которые видел. Так любить Россию могут только истинные патриоты! Эти заметки потом он использует в своей книге «Свет и тени Русско-японской войны», написанной хорошим языком. Сказалось то, что Сергей Петрович дал блистательное гуманитарное образование своим сыновьям Сергею, Александру, Евгению.
Описал Евгений Маньчжурию, военные действия. В книге есть эпизод, как он ухаживал за раненным в грудную клетку солдатом, у которого была эмпиема плевры – тогда практически фатальная болезнь. Каждый день, не гнушаясь, приходил к умирающему, которого называл «солдатиком», поправлял дренаж, кормил, перестилал постель, утешал. Умирая в полной ясности, «солдатик» назвал его отцом и поблагодарил: «Папа, я ухожу из этой жизни, спасибо тебе». Евгений Сергеевич был поражён, как сочувствие помогает пациенту. Сегодня такое осознанное сопереживание в медицине называется эмпатией, а вот в традициях российской школы это было всегда. Когда знаешь такое, разве можно остаться равнодушным? Вот почему Чучалин сделал всё, чтобы принявшего мученическую смерть Боткина канонизировали.
Боткин добровольно присоединился к сосланной в Тобольск царской семье. Ему предложили отказаться от своего выбора, но он ответил, что не может оставить больного цесаревича. Во время бесед с молодыми врачами об этике и деонтологии Чучалин непременно приводит этот потрясающий пример, который раскрывает этический инструмент врачебного «Я», врачебного долга, отношения к пациентам. Незадолго до расстрела Евгений написал письмо, известное как «лебединая песня» доктора Боткина, где поднимает вопросы жизни и смерти, обращается к Богу, цитирует страницы Библии. Грань жизни и смерти в своей «лебединой песне» описывает так: «Я уже не жив, но ещё и не мёртв».
А. Чучалин открыто отстаивает свои взгляды. Не является сторонником очередных кардинальных ломок отрасли через колено, о чём заявлял Минздрав. Он за поступательное развитие, а не за потрясения. Медицина тяжело переживала неоправданное сокращение коечного фонда, массовое увольнение высококлассных кадров. Ещё недавно в стране было 8 тыс. инфекционистов, стало 4 тыс. Из почти 4 тыс. пульмонологов осталось 750. Вследствие неумелого реформирования здравоохранения вирусологические школы в общем-то разрушены. Нет головного центра – НИИ вирусологии им. Д.И. Ивановского. И в период пандемии наступила расплата, а тот же Китай в это время активно развивается, открывает всё новые институты.
Для себя А. Чучалин видит выход из сложившейся ситуации. Входя в ряд международных комитетов, он знаком с западными моделями врачебной деятельности. За рубежом его коллега – это специалист, который владеет интенсивной пульмонологией, бронхоскопией, функциональными методами исследования: и рентген сам сделает, и снимок прочитает, а к узкому специалисту обращается лишь в наиболее сложных случаях. Такой образец следует перенести и на русскую почву. Кстати, COVID-19 показал, что существующая сегодня в России модель вступает в конфликт с потребностями общества в организации медицинской помощи больным. Не надо ничего выдумывать, важно интегрироваться в мировое медицинское пространство, сохранив свои школы. А тут надо приложить ум!
Будучи в своё время вице-президентом Академии медицинских наук, изучил её деятельность изнутри. И восстал. Сравнив работу Национальных институтов здоровья США и отечественной отраслевой академии, понял – дистанция колоссальная. Нет деловитости, нет вхождения в общество. Уже в то время убедился: концепцию медицинской науки и стратегию развития отрасли должна формировать академия. Предложил трансформировать АМН в структуру Национального института здоровья России, потому что министерство здравоохранения это рабочий орган. Но его не захотели услышать. Да, вырастить современные, по-свежему мыслящие кадры предельно сложно.
В судьбе Чучалина было много моментов несправедливого отношения. Судьба не раз ломала его, проверяла на прочность. Несмотря на его высочайший авторитет в мире, ведь именно он организовал и провёл первую в России успешную операцию по поводу двусторонней трансплантации лёгких, признанную вершиной современных медицинских технологий, у него отняли институт пульмонологии. Без него потускнело его детище – авторитетнейший в своё время конгресс «Человек и лекарство» во главе с легендарным академиком Михаилом Машковским. Перед операцией по пересадке лёгких заместитель министра здравоохранения РФ пригрозил: «Александр Григорьевич, ты понимаешь, что в случае неудачи должен прийти ко мне и положить на стол свой диплом. Согласен на это?» Тогда реноме, да и вся врачебная судьба учёного зависли на волоске. Но он не отказался. К счастью, операция прошла успешно. Пациентка восстановилась, продолжила трудиться, радоваться жизни. На Новый год летала в один из самых романтичных городов мира – Париж. После трансплантации прожила ещё практически 10 лет, что с учётом тяжести её патологии срок немалый! По сути А. Чучалин выходил её, и умирала она в Склифе на его руках. Всего бригадой под его руководством осуществлено уже 67 трансплантаций.
Он не таит обид, ведь родился перед Великой Отечественной войной и прошёл жёсткую школу. Даже первые годы своей жизни провёл на оккупированной территории у родственников на юге Украины. Его маму как жену «красного» офицера поместили в концентрационный лагерь. За заградительной проволокой узники трудились на сельскохозяйственных угодьях. Каждый день он искал её, не терял надежды, прибегал к «колючке» и ждал, ждал... В детской памяти сохранился момент, когда ей разрешили подойти к нему. Это было непередаваемое ощущение безграничной радости, счастья, когда через колючую проволоку он дотрагивался до неё, ощущал тепло родного тела. И затем жил ожиданием – наступит ли ещё такой же счастливый момент. Вот самое большое счастье в жизни! Во взрослые годы с ним не раз пытались расправиться. В той же академии собирались «в асфальт укатать». Но что всё это в сравнении с ужасами детских военных лет! Тогда действительно было настоящее горе, которое им впитано практически с молоком матери. Однако это не озлобило. По природе своей он посейчас устроен так, что, когда человек делает плохо, ему становится жалко недоброжелателя. Будучи православным, знает, что противник непременно получит наказание, в чём не раз убеждался. Поэтому и сам старается не причинять боли людям. Детские мытарства неизгладимы, как зарубки на душе. Поэтому, наверное, с ранних пор наметил себе цель: учиться, учиться, учиться. Опыт военной поры научил бороться. Когда смотрит сегодня на некоторых своих молодых сотрудников, думает: «Боже мой, отчего же у них нет такого качества, почему они не ценят людей, жизнь, не готовы драться за неё...»
Он охотно общается с молодёжью, передаёт знания и компетенции, которыми располагает. С удовольствием отмечает, когда некоторые из учеников с благодарностью принимают это, хорошо развиваются. Ему нравится, как молодые врачи с полной самоотдачей, душой, героически работают в период пандемии. Учёный мечтает о непрерывном и безостановочном образовании специалистов XXI века. Любит подмечать, поддерживать, развивать в молодёжи талантливость. Но не только это. Учит современных врачей были думающими, рассуждающими о добре и зле, милосердными, сострадательными, чего так не хватает порой пациентам, да и всем нам. Для этого у А. Чучалина есть совесть – важный инструмент этики, который позволяет понять, всё ли он сделал, чтобы их таланты были реализованы.
Принципы гуманизма, убеждён, совершенно не устаревают, и современный врач обязан следовать им при выполнении профессионального долга. По мнению учёного, миссия врача в России состоит в охране здоровья и глубоком уважении личности и достоинства человека и его жизни. Таков он, академик Чучалин... Редкая на сегодня личность, прямо скажем – «краснокнижная». Без подобных ему наша страна точно обречена. Именно такие люди противостоят безнадёге и злу, своими трудами стремятся делать жизнь чище и здоровее.
Академик ПАНИ Александр ИВАНОВ.
