Новости

Какими коварными бывают иные привычки! Незаметно и постоянно внедряются они в нас и подтачивают моральные нормы! Всё чаще и чаще слышим мы об «информационных войнах», в том числе и против России – и начинаем к этому привыкать: да, это плохо, конечно, но пусть беспокоятся компьютерщики и программисты. Ну, может быть, ещё и военные с ФСБ-шниками – а мы-то как бы в стороне…

Нет, дорогие, мы как раз НЕ В СТОРОНЕ. Информационная война – это прежде всего воздействие языком, речью, словом. А все мы – носители Русского языка, мы рождаемся, растём и воспитываемся в его лоне. И если родной язык сохраняется в чистоте и традициях – правильно идёт и воспитание, люди растут полноценными сынами и дочерями Отечества. Искажается язык – уродуется и сознание человека, множатся «Иваны, родства не помнящие».

Вот об этом, наболевшем, и хочется поговорить подробнее. В последнее время всё чаще раздаются тревожные голоса о сохранении русского языка, в патриотической и православной прессе множатся статьи об этом, на различных уровнях проводятся конференции – а угрозы нашему языку не снижаются, скорее – наоборот. Мы в своей статье хотели бы обобщить эти тревожные сигналы, чтобы чётко знать «врага в лицо» и успешно с ним бороться.

Мы (и не только мы) видим три основные опасности для русского языка: это агрессивное СКВЕРНОСЛОВИЕ, вопиющая БЕЗГРАМОТНОСТЬ и НАШЕСТВИЕ АНГЛО-АМЕРИКАНСКОГО НОВОЯЗА (назовём его условно «англопопугайством»).

Вы слышали, как «разговаривают» рабочие на стройке, мастера в авторемонте, уважаемые чиновники в раздражении, даже так называемые «звёзды» эстрады? А вот отрывок из статьи современной российской учительницы: «Теперь школа, гордо отделившись от церкви и религии, очистилась от молитв как от «опиума для народа» и превратилась в светское учреждение. Ну, а в светской школе – и светские «молитвы», то есть мат. Матерятся школьники безбожно – причём девочки от мальчиков подчас стараются не отстать. Целая группа учителей во главе с администрацией может стоять неподалёку, а дети пройдут мимо с матерной тирадой, как с песней. Вроде бы и знают – этого делать нельзя. Но делают, поскольку идеалов святости в сознании нет – не внедрены с самого детства. А вот разгул пошлости, порнографии, преступности в городе и в стране, разрушение семей, унижение слабых и яростная борьба за выживание, и к тому же – поголовное бескультурье и мат на улицах – это то, что они видят, слышат и чувствуют изо дня в день» (Мария Груздева).

Почти то же самое происходит, к сожалению, и в студенческой, и в курсантской среде.

Мы помним, что и в советское время не очень-то боролись со сквернословием, а в 90-е годы на авансцену российской истории нагло вылезли «его величество капитал» и такое же «величество» криминал – два близнеца-брата. Соответственно – и проплаченные ими либерально-демократические средства массовой информации, которые сразу взяли курс на снижение народной нравственности, и не в последнюю очередь – в отношении языковых проблем, причём касалось это не только разговорного, но и русского литературного языка. И язык тут же отреагировал: стал чуть ли не наполовину воровской «феней», обильно насыщенной иностранщиной и матом. Уже и по радио, и с телеэкрана, не говоря уж про интернет, посыпались на нас многочисленные: «тренд», «хавать», «кастинг», «мочить», «разборка», «смартфон», «бабки», «пабы», «хабы», «стрелка», «крыша», «достал» и т.д., и т.п.  А деятели «от культуры», вроде М. Швыдкого, стали с пеной у рта доказывать, что сквернословие – неотъемлемый элемент языка. Очевидно, их языка. Мало им устной скверны – так тут же, как рогатый из коробочки, выскочили справочники и словари… мата. Учитесь, мол, детки, «правильно материться»! А на то, что мат оскверняет святое понятие Матери, что он по большей части своей является прямым кощунством – на это апологетам сквернословия наплевать. И раковая опухоль мата в России только разрастается – вот почему мы бы назвали эту атаку на язык «бешеной».

Психология активности восприятия мата и уголовно-блатного сленга весьма проста. Он импонирует, особенно в молодёжной среде, своей агрессивностью, скрытой силой. Филолог Мария Ковшова пишет: «Молодым нравятся сила и энергия. А криминальный сленг очень агрессивный – как и «деятельность» тех, кто изначально его использовал». И приводит характерный пример: «Сказать «любимые игрушки депутатов» – или «пайка, которую депутаты пытаются добыть, крысятничая перед правительством»? Последнее выражение отвратительно, но от него буквально веет силой, и это просто завораживает молодёжь!».

Завораживает – потому что молодёжь в массе своей не научилась различать: КАКОГО ЗНАКА эта сила? Положительного или отрицательного? Куда она направлена – на добро или на зло? Права учительница: ПОСКОЛЬКУ ИДЕАЛОВ СВЯТОСТИ В СОЗНАНИИ НЕТ – НЕ ВНЕДРЕНЫ С САМОГО ДЕТСТВА. А внедрено совершенно иное: быть «крутым», иначе затопчут. Расталкивать слабаков и «лохов» локтями, хватая от жизни жирные куски. Да, времена меняются, в детях стало больше прагматизма, раннего цинизма, жёсткой иронии – но есть ещё душа человеческая, пусть за шелухой и скорлупой, но она есть. Только нужно до неё добраться, «растеплить» человека, а для этого нужна культура, честность и неравнодушие в отношениях, а по большому счёту – любовь.

Идеалы святости, любовь… За ними не надо ехать на Афон или на Святую землю. Они буквально рядом с нами. В лоне Русского Православия – исторической основы нашей государственности – мы имеем целый сонм святых подвижников и их золотое наследие: книги, молитвы, проповеди. В одном строю с ними – вершины мировой классики, наши великие писатели, поэты, композиторы, художники, скульпторы и зодчие 19-го и 20-го веков. Надо лишь только обратиться к ним и научить этому детей наших. Увы! Мы понимаем, что это непросто, для этого должны быть крепкими семьи, должен быть интерес к истории и культуре, любовь к Родине. Школы должны вплотную заняться не только «вбрасыванием информации», а воспитанием. И учебники, особенно по истории, литературе и географии, должны быть едиными – патриотичными и высоко культурными.

А культура языка и речи неразрывно связана с грамотностью. И с этой стороны тоже мы испытываем бешеные наскоки – уже не сквернословия, а вопиющей безграмотности, причём не только от нынешних и бывших школьных двоечников, а прямо-таки от современных гласных и негласных норм и правил, особенно в печати, прессе, СМИ и, конечно, в интернете.

Постоянная путаница окончаний «-тся» и «-ться», дикие переносы с отрывом одной буквы (даже согласной и мягкого знака). Неправильное ударение в речи (осУжденный, возбУждено, провЕдено, средствА, сОздал, взЯла, брАла, пОняла, полОжил, позвОнишь и т.д.). Искажение падежных окончаний при сочетании слов: согласно приказА (правильно – согласно чему? приказу), вопреки распоряжениЯ (надо – распоряжению).

И что характерно: всегда находятся рьяные защитники этого безкультурья (как, впрочем, и радетели мата). Дикость переносов они оправдывают компьютерными особенностями: вот столько-то знаков должно быть в строке – и хоть ты разбейся! А прочитать и откорректировать – у них времени (желания, уважения к слову!) нет. А ведь перенос слова должен сохранять его структуру (приставка – корень – суффикс – окончание) и даже подчёркивать её, оттенять.

Некоторые с пеной у рта отстаивают неверные ударения: осУжденный, возбУждено – это, мол, профессиональные термины юристов! Не думаем, что все юристы такие безграмотные – знаменитые адвокаты А.Ф. Кони и Ф.Н. Плевако, конечно, так не могли говорить, а вошли в историю как искусные ораторы.

Язык современной радио- и телерекламы вообще ужасен. Навязчивость, примитив, пошлость, грубо-рыночные приёмы, дикий ускоренный темп стали для него нормой. Излюбленный принцип многих реклам: шокировать, эпатировать публику, не считаясь ни с какими правилами приличия – ни в поведении, ни в языке.

На наших глазах идёт примитивизация языка – наши школьники уже не могут объясняться без «короче», «блин», «прикольно», «походу», «беспалево» и т.п. Постоянно путаются понятия, искажается смысл. Совершенно затаскали, например, обычные слова «проект» и «интрига». Если мы гадаем, как сыграет «Зенит», никакой интриги в этом нет. И если чья-то задумка реализована, то это уже не «проект», а реальное дело. Традиционные слова при прощании «до свидания», «до встречи», даже «пока!» почему-то заменены безликим «давай»: «Ну, пока! – Ну, давай». Что давай, кому давай, сколько давай? И самый последний «перл», принесённый вместе с вирусом: «социальная дистанция», «социальное дистанцирование». Любому, наверно, несложно понять, что социальная дистанция – это различие в социальном положении граждан: президент – министр, инженер – рабочий, профессор – лаборант и т.д. И такое различие в метрах не измеряется. Речь в данном случае должна идти о САНИТАРНОЙ (безопасной, надлежащей) дистанции.

И опять-таки вернёмся к запискам учительницы М. Груздевой. «Огромное число школьников пишут слово «Россия» с маленькой буквы. Хотя орфографическое правило знают, и своё имя с маленькой буквы не напишут. Спрашиваешь с пристрастием: «Почему с маленькой буквы написал?». Отвечают: «А что в этой ошибке такого страшного?». Нет глубинного осознания, что страшное-то в этом действительно есть. Поскольку при упоминании Родины подросток не чувствует никакого душевного трепета, не вздрагивает его сердце ни радостью, ни болью. Так – обычное это для него слово в обычной ненормальной, расхлябанной жизни, лишённой истинных духовных ценностей и стремлений. Раз ничего святого в жизни нет, раз Бога нет – значит, и Родина – понятие не святое, обыденное. А по тому, что не свято и обыденно – можно и грязными ботинками пройтись. Так что упорное написание современными школьниками слов «Россия», «Москва», «Петербург», «Родина» с маленькой буквы – явление, пожалуй, закономерное. В чём беда? И в окружающей нас жизни, в её аморальной атмосфере, и в неправильной постановке образования, и в урезанном преподавании русского языка в российской школе».

А туда, где недодаётся хорошее – немедленно лезет плохое. Интернет сейчас – просто рассадник безграмотности. Там даже появился нарочито искажённый, так называемый «олбанский» сленг: «превед», «кросавчег», «ржунимагу», «я пацталом» и прочие уродцы. Юмор юмором, но, по сути, иначе как издевательством над языком эти «новации» не назовёшь. И по известному психологическому закону (когда плохое усваивается быстрее и прочнее, чем хорошее) такой язык-урод принимается молодёжью на ура. Значит, ни в семье, ни в школе любовь к родному языку не заложена, иммунитета на дурное нет.

Третья, самая опасная, поистине бешеная, атака на русский язык – это повсеместное «англопопугайство», оголтелое внедрение англо-американских слов (терминов, понятий), массовое, абсолютно некритичное и даже холуйское. Всегда, когда Россию пытались ломать и втискивать в прокрустово ложе европейских агрессивных доктрин, прежде всего наносили удар по Православной вере и русскому языку. Так было при польской интервенции на Руси в 16-м веке, при Петре Первом, при великой смуте в начале 20-го века. Так происходит и сейчас в самой России, в Белоруссии и на Украине. Негласная оккупация России в 90-е годы 20-го века началась с явной оккупации её рекламой английского языка, а затем и самим английским языком.

Язык в политике нельзя отрывать от информационной политики и политики в целом. Те, кто делал, делает или пытается делать мировую и европейскую политику, это хорошо знали в прошлом и знают это сейчас. И когда они набрасываются политически, информационно и духовно на очередную свою жертву, они, прежде всего, прямо или скрытно набрасываются на её язык. Приведём живой пример – начало перестройки в России. В нашей стране для многих неожиданно и вдруг в конце 20-го века курсы именно английского языка стали расти, как грибы после обильного дождя: и 9-дневные, и 2-месячные, и полугодовые, и годичные, и 3-годичные; и платные, и безплатные. Школы и вузы срочно отказались от воспитательной своей функции и так же поспешно стали открывать и расширять курсы изучения английского языка. А задурить человеку голову английской «мовой», англосаксонской мистикой и позёрством проще, когда он не знает ни своей истории, ни истории своего языка, ни своей родословной, ни своей культуры и веры. А кто не уважает свой язык и свою историю, тот не уважает и себя. Тем более, того не уважает и надменный враг.

Чтобы побеждать пошлость, безнравственность, тёмный мистицизм, либерализм и разврат, исходящий от англосаксонского рынка и колониального прошлого Европы и северной Америки, необходимо, чтобы дух нашей веры и русского языка отличался от духа их рыночного языка возможно в большей степени. Следовательно, должны отличаться и словарь, и логика, и словообразование, что нам вполне позволяет делать русский язык без всякой англо-американской нечисти.

Особое место в рядах разрушителей русского языка, русской общности, её культуры и русской школы, русских устоев жизни хищниками западного рынка было отведено «Иванам, не помнящим родства» – молодняку, не знающему хорошо своего языка и своей истории; духовно невежественной интеллигенции, базарным либералам и всякого рода «це-европцам». Эти категории жителей, как правило, отличаются духовной и общественной необразованностью, стойким невежеством, англосаксонской зависимостью и безответственностью, но завышенной самооценкой и фантазёрством. Они являют собой «обывательскую перестраиваемую, липкую массу». Эта обывательская масса, базарно продающаяся и легко покупаемая, есть та социальная среда, та «пятая колонна», которая нужна внешним и внутренним политикам-кукловодам – ведь они ставят перед собой задачу разрушения неугодных им общественных, духовных и политических систем, культур и экономических укладов.

Мы неслучайно вспомнили про обывателей. Народ есть исторически сложившаяся общность людей на базе единого языка, земли, экономической жизни, психологического и культурного склада. Но с давних времён в любом народе, в том числе и в России, существовал такой слой, который  определялся как слой обывателей. В Толковом словаре Русского языка С.И. Ожегова и последующих словарях понятие «обыватель» толковалось так: это человек, не имеющий общественного кругозора, живущий мелкими интересами. Исходя из этого, можно сказать, что обыватель – человек, имеющий случайный и поверхностный общественный интерес и поверхностные обществоведческие и религиозные знания; живущий случайными мелкими потребностями; человек без морального лица; присутствующий в обществе, но не живущий полноценно в нём, могущий легко продаваться, человек косный и узко мыслящий, в том числе и корыстно мыслящий. В древней Греции жителей полисов, общественно притуплённых и невежественных, без морального лица, косных и продажных, называли идиотами. Это исторический факт.

Стремясь к «западной свободе», современный обыватель попадает в колониальную зависимость от английского языка. Английский язык всегда приходит в другие страны, как напористый рыночный конкурент, со своими санкциями, хайли-лайками и фэйками.

Мы были бы наивными, если бы просто не любили английский язык, потому что он английский. Подчеркнём: мы относимся к нему нейтрально, как к любому из многих земных языков. Правда, объективности ради отметим, что он более заформализован и менее красочен, чем русский. Но мы не можем оставаться в стороне, когда английский и его апологеты унижают наш родной язык, агрессивно вытесняя коренные русские понятия.

Мы также понимаем, что процесс заимствования иноземных слов в языках всегда происходил и будет происходить. Но он должен быть исторически оправданным, культурно обусловленным и строго дозированным. Традиционно устоявшийся Великорусский язык, язык наших классиков должен уважать сам себя. Почему мы должны мириться с тем, что встреча хуже «саммита», руководитель или наставник хуже «менеджера», а согласие или соглашение хуже «консенсуса»? Чем так плох призыв, девиз или лозунг, что везде лезет вместо него пресловутый «слоган»? А плакат чем хуже «баннера»? Зачем на радио звонок (гудок, сигнал) заменили на дурацкий «джингль»? (Сразу вспоминается пройдоха Джингль из «Записок Пиквиккского клуба».) И почему даровитые мастера стали вдруг не творческими, а «креативными»? А их мастерские, студии и мастер-классы в одночасье превратились в ублюдочные (плюнуть хочется!) «коворкинги»?! А если надо сказать про какое-либо восстановление и развитие – то это непременно будет «реновация» и «редевелопмент» (язык сломаешь)! Наверно, извергающий из себя всю эту иноземную тарабарщину считает себя интеллектуалом, современным и продвинутым? Но он не способен уразуметь, что такие слова безлики и вредны, потому что привычные для русского человека понятия умышленно заменяются иноземными с неопределённым смыслом и заниженной или завуалированной нравственной окраской. Яркие понятия «наёмный убийца, душегуб» заменил безликий «киллер», грубый стал «брутальным», изысканный – «винтажным», редкий – «раритетным» и т.д. и т.п.

С языковой точки зрения наиболее показательный образ молодого обывателя – это известный образ Эллочки-людоедки, под эстетику которого легко подпадают и современные англообывательские словесные конструкции вроде: хэштег, окей, бо-дибилдинг, блейэр, фейк, вэй, сяовэй, байкер, алтынбайкер, аквабайк (ква-ква-байк?), шопоголики и другие английские словечки и междометия.

В русском языке уже имеется старинный корень «бай», и слова с этим русским корнем давно бытуют в нашем языке: баять, байки, краснобай. Приведённые же выше усиленно насаждаемые англосаксонские слова, содержащие в себе форманту «бай», «байк» – никак не вписываются в смысловую логику русских слов с корнем «бай» и должны восприниматься русским сознанием как сорняки и разрушители русской системы корневых понятийных семейств.

Современная молодёжь, которая не имеет понятия о корневых семьях слов в русском языке, о духовном их содержании, воспринимает иностранные слова с формантой «бай» большей частью, как попугаи, для которых важно только щеголять заморскими «вордами».

А может быть, на подсознательном уровне такая современная «англомания» готовит сокровенную либеральную мечту «свалить из этой страны»? А «за бугром» английский-то всегда пригодится…

Кто-то может посчитать всё это забавным – а ведь это очень серьёзно. Это приводит к тому, что СОВРЕМЕННЫЙ РУССКИЙ ЯЗЫК ТЕРЯЕТ СОВЕСТЬ и может вскоре совсем утратить свою великую роль учителя, воспитателя, носителя культурных и духовных традиций, словесной модели мира русского человека. А не станет нравственности в языке – не будет и совести у людей. Потеря же русской совести – это измена Русской культуре, русскому Православию, эрозия сердца, проказа души.

Способности к культурной деятельности снижаются, если население начинает утрачивать свой родной язык. Западные агрессоры хорошо знают, что язык как система понятий и слов есть самое главное средство воздействия на сознание человека, средство подчинения людей и манипулирования ими. Когда же угнетённый использует язык тех, кто его угнетает, он становится угнетённым окончательно.

Национальная общественная культура требует воспитания и образования всех слоёв общества. Без развития общества в духовном и культурном плане, без экологии русского языка и «импортозамещения» в нём всякой тарабарщины, в том числе и англосаксонской, великой культуры в России не будет, а будет вместо неё перестроечный хлам.

Да, против России идёт настоящая информационная война. И каждый из нас – на её переднем крае. И если в наших рядах есть сквернословы, безграмотные и «англопопугаи» – это предатели и пособники врага. Это всегда надо помнить.

Академик Г.Д. Колдасов,

академик Н.И. Поздняков

Добавить комментарий