В год юбилея классика. В «ливонских Афинах», или Любовь В.А.Жуковского
Пылко переживая влюблённость, «предметом» которой являлась очаровательная Маша Протасова, В.А.Жуковский (1783 – 1852) обосновался в «ливонских Афинах», как именовали обжитый ими городок на реке Эмбах дерптские студиозусы. Здесь, в Лифляндии, в университетском центре Остзейского края, Василий Андреевич в скором времени обрёл немало друзей и знакомых. А сердечная привязанность к милой Маше не угасала.
Историк литературы П.Полевой отмечал: «Влечение это было до такой степени сильно, что ещё в 1814 году он вслед за Е.А.Протасовой (своей старшей сводной сестрой – С.Ж.) переселяется в Дерпт, где Воейков (также литератор – С.Ж.), женившийся на младшей Протасовой, получил кафедру при университете. Живя в Дерпте, среди немцев-профессоров, углубляясь исключительно в немецкую поэзию, Жуковский даже стал находить какую-то особенную прелесть в замкнутой, узкой жизни маленького университетского городка. Он стал пристрастно относиться к такому центру, в котором эта семья жила, так что друзья много раз напрасно пытались переманить его из Дерпта в Петербург…»
Хранящий память о возлюбленной поэт, талантливый переводчик античной, немецкой, английской, французской поэзии не раз проезжал за границу через Ригу и Митаву, до 1795 г. являвшуюся столицей Курляндского герцогства. В 1820 г. он находился среди лиц, сопровождавших в поездке для лечения вел. кн. Александру Фёдоровну. Это было его первое заграничное путешествие, о котором сохранились заметки в дневнике, насыщенном топонимами Лифляндии и Курляндии, а также фамилиями знакомых остзейских чиновников. В октябре 1820 г., по приезде из Дерпта в Ригу, Жуковский занёс в дневник помету: «Hotel St. Petersbourg» на площади. Памятник». В гостинице «Санкт-Петербург» на Замковой площади, напротив Рижского замка, тогда резиденции лифляндских генерал-губернаторов (ныне резиденция президента ЛР), в XVIII веке останавливались драматург Д.И.Фонвизин, Н.М.Карамзин и другие литераторы (в 1803 г. поэт Василий Львович Пушкин, дядя «большого Пушкина», проездом в Париж). Век спустя, во время выезда за границу в 1921 г. здесь останавливался Ф.И.Шаляпин, осенью 1934 г. скончался Л.В.Собинов. Памятник же – гранитная колонна с бронзовой крылатой статуей Виктории с венцом в руке, доставленная морем из Петербурга и установленная на Замковой площади в 1817 г. в память о победе над войсками Наполеона.
Со свитой великой княгини поэт посетил «поместье графа Ливен (Мезотен)». Следует уточнить, что воспитательница внуков Екатерины Великой Шарлотта Ливен за свой труд удостоилась от царицы титула светлейшей княгини (художественно выполненное в Италии скульптурное надгробие последней ныне хранится в Рундальском дворце-музее, творении Растрелли, жемчужине архитектуры барокко и классицизма в Прибалтике), титул носили и её потомки. Как видно из путевых ремарок поэта, и в Риге он был своим человеком, имел немало знакомых, посещал театр, немецкий клуб «Мусе» («Досуг»; позднее Зал Вагнера близ русского Народного дома «Улей», ныне Русский драмтеатр им. М.Чехова).
В этот период поэт-романтик В.А.Жуковский стал одним из лидеров русского сентиментализма, оказался во главе карамзинистов. 21 октября 1816 г. в письме А.И.Тургеневу он выразил литературно-педагогическое мнение, весьма актуальное и в наши дни:
«Поэзия час от часу становится для меня чем-то возвышенным… Не надобно думать, что она только забава воображения. Этим она может быть только для петербургского света. Но она должна иметь влияние на душу всего народа и она будет иметь это благотворное влияние, есть ли (если – С.Ж.) поэт обратит свой дар к этой цели. Поэзия принадлежит к народному воспитанию (подч. мной – С.Ж.). И дай бог в течение жизни сделать хоть шаг к этой прекрасной цели… Это стремление всегда будет в душе моей!»
Вопрос же об остзейских друзьях и знакомых поэта до сих пор мало исследован. Ещё в 1980-е годы, изучая материалы по теме «Русские писатели в Латвии» в Публичной библиотеке (ГПБ) в отделе рукописей мне довелось обнаружить наброски Ф. фон Энзе «В.А.Жуковский и его немецкие друзья» (архив И.А.Шляпкина), однако и эти разрозненные листки не дают сколько-нибудь полного представления о глубоких духовных связях русского поэта-романтика с Остзейским краем и Германией.
Между тем в Дерпте окрепла дружба Жуковского с Тимотеусом Эберхардом фон Боком, или Тимофеем Егоровичем (как именовали его на русский лад, как и других выходцев из Остзейского края), героем Отечественной войны 1812 года. Т.Э.Бок посылает Александру I основательно разработанную «Записку», в которой резко критикует самодержавие и российские порядки. Вероятно, несмотря на возмущение по ознакомлении с «нотой» Бока, царь принял к сведению некоторые мысли вольнодумца, ибо в это же время было отменено крепостное право в Курляндии и Лифляндии (в 1816 и 1819 гг.), а в Митаве участник похода на Париж, полковник П.И.Пестель, также выходец из Остзейского края, адъютант командира корпуса, графа Витгенштейна, писал свою «Русскую Правду» – своего рода проект Конституции с целью ограничения самодержавия, создания конституционной монархии.
По высочайшему повелению автор «Записки» остаток жизни провёл в одиночном заключении (читал, что при весьма изобильно накрытом столе). В.А.Жуковский посвятил другу три стихотворения.
Поэт был знаком и с профессором университета Г.Эверсом, слушал его лекции по истории средних веков; дружил с братом учёного, тоже профессором, Лоренцом Эверсом. В архиве Жуковского сохранились письма к нему профессоров университета, стихотворные послания дерптских поэтов. Отдельные его стихотворения были положены на музыку дерптским композитором А.В.Вейраухом. Поэт отвечал своим друзьям заботой и уважением, посвящал им стихи.
Живя в «ливонских Афинских», Жуковский увлёкся историей. В его архиве (ГПБ/НРБ) имеются малоизученные материалы, свидетельствующие о серьёзном, исследовательском отношении литератора к прошлому края, – в частности, выписка из труда Гуппеля «География и история Эстляндии и Лифляндии» (около 1817 – 1819 гг.). На перерисованной поэтом карте двух прибалтийских губерний мелким, бисерным каллиграфическим почерком нанесены немецкие названия ряда рек и городов, например, Бауск, Доблен, Митава, Ревель (ныне Добеле, Елгава, Таллин). Как литератор-краевед Жуковский составляет список лифляндских и эстляндских провинций, местностей, проживающих в них народностей, отмечает владения рыцарского ордена и епископа до 1562 года, страницы, на которых можно прочесть о рижской крепости (Schloss Riga), замке Вольмар и городе, Кирхгольме (ныне Валмиера, Саласпилс; Вольмар вотчина бывшего псковского князя Владимира, чья дочь была выдана за рыцаря Буксгевдена, брата епископа Альберта, главы католической церкви Ливонии; но отцу из-за недовольства народа пришлось покинуть Псков).
В Дерпте поэт завершает работу над произведением «Двенадцать спящих дев», подготавливает полное издание своих сочинений. В 1816 году достигли развязки отношения Жуковского (сына помещика Афанасия Бунина и пленной турчанки Сальхи, после крещения Елизаветы Дементьевны Турчаниновой) с семьёй Е.А.Протасовой, категорически, в рамках христианской этики, воспретившей «роман» и брак сводного брата со своей дочерью. По настоянию матери (при вынужденном согласии Жуковского) Мария Андреевна вышла замуж за известного хирурга, профессора И.Ф.Мойера, того самого, на «лечение» к которому в Дерпт «охранка» не пускала А.С.Пушкина, во избежание возможного побега за границу).
Разумеется, общение с Машей продолжалось (можно лишь гадательно представлять себе, сколько тайных мучений пережил в своей отрешённости от мечты, идеала и живой красавицы отверженный поэт). Важное место в его жизни занимала и переписка с М.А.Протасовой, своей племянницей, переводчицей и писательницей А.П.Зонтаг (ур. Юшковой, 1785 – 1864), К.К.Зейдлицем и др. близкими ему людьми. В статье дерптского литературоведа, профессора П.Висковатова «В.А.Жуковский и М.А.Протасова» читаем:
«Маша вышла замуж в 1817 году. Но она хворала, здоровье её было надорвано. Она скончалась в 1823 году, 10 марта была похоронена на православном кладбище в Дерпте.
Жуковский видел её за 10 дней до смерти. Он простился с нею 9-го, возвращаясь в Петербург, где настигла его роковая весть. Приехав в Дерпт, он нашёл свежую могилу… Позднее поэт поставил над нею крест и доску с надгробною надписью. Одно из лучших лирических стихотворений, озаглавленное днём смерти Маши («19 марта 1923 года» – С.Ж.), вылилось, кажется, тогда же из души поэта.
«Ты предо мною //Стояла тихо, //Твой взор унылый //Был полон чувств. //Он мне напомнил //О милом прошлом; //Он был последний //На здешнем //На здешнем свете.
Ты удалилась, //Как тихий ангел, //Твоя могила, как рай, спокойна; //Там все земные //Воспоминанья, //Там все святые //О небе мысли; //Звёзды небес, //Тихая ночь!»
Образ Маши долго жил в душе поэта. Ещё в 1833 году посылает он другу своему, К.К.Зейдлицу, барельефный портрет свой в профиль, вырезанный в Риме, где тогда находился поэт… В самой гипсовой форме этого медальона Жуковский собственноручно вырезал: «для сердца прошедшее вечно». Во многих поэтических произведениях, до самого конца жизни, мы встречаем у Жуковского намёки на несчастную любовь его…
Он рвался на родину и хотел дожить последние годы в Дерпте, где жило и умерло всё, что было ему так дорого: он хотел окончить дни свои в городе, где умерла Маша, и быть похороненным близь неё. Но болезнь жены (уроженки Риги, художницы Елизаветы Рейтерн – С.Ж.) заставляло отлагать возвращение с часа на час. Наконец, уже и дом для Жуковского был нанят, и друг его, Зейдлиц, всё приготовил к приёму поэта. Даже вещи и домашняя утварь Василия Андреевича ожидали его приезда…»
Однако жизнь поэта оборвалась 7 апреля 1852 года.
О дерптском друге знаменитого переводчика профессор П.Висковатов сообщает: «К.К.Зейдлиц, будучи на 15 лет моложе Жуковского – он родился в 1798 г. – познакомился с ним в 1815 г. в Дерпте, на студенческом празднике. Он подружился с поэтом во время частых его приездов в Дерпт, дружен был и с Марьей Андреевной и был свидетелем драмы, разыгравшейся в Дерпте (..) До последних дней Жуковский оставался с Карлом Карловичем в самой дружеской переписке. Свято сохраняя в сердце своём образ почившего поэта, старый друг его написал жизнеописание Василия Андреевича, литературный памятник, проникнутый теплотой и написанный умно и живо».
Книга Зейдлица, друга домашнего врача Жуковского, увидела свет на немецком языке в Митаве в 1870 году. На русском языке она была издана в Петербурге в 1883 г. под названием «Жизнь и поэзия В.А.Жуковского».
«Всякий раз, когда Жуковский приезжал в Дерпт, – пишет биограф поэта, – он прежде всего отправлялся поклониться этой могиле, вправо от почтовой дороги; возвращаясь из Дерпта в Петербург, он останавливался тут для прощания с могилою. Во время пребывания своего в Дерпте он каждый день, один или в сопровождении родных и детей, посещал это для него святое место, даже зимою. Из всех картин, представляющих эту могилу, – он же много и сам их нарисовал, и заказывал нарисовать другим – особенно любил он одну, представляющую могильный холм в зимней обстановке: на свежем снегу видны следы; мужская фигура в плаще сидит у памятника. Сколько раз в течение семнадцати лет, пока не оставил он Россию, побывал он на этом кладбище!»
В последний раз поэт посетил заветное место 5 мая 1841 года. А 21-го, напомню, женился в Дюссельдорфе на дочери своего друга, художника Рейтерна Елизавете Евграфовне, тоже художнице, позднее написавшей портрет своего мужа. Отец Евграфа Романовича служил камергером Саксонского двора, а сын (Gerhardt Wilhelm von Reutern), которого на стезю живописи благословил сам Гёте, в 1837 г. стал придворным художником Российского императорского двора и получил звание академика (хотя в битве под Лейпцигом, где союзники громили войска Наполеона, лишился правой руки). Картины Е.Рейтерна представлены в Эрмитаже и Русском музее.
Связывая большие творческие и личные планы с Дерптом, поэт даже приобрёл имение Мейерсдорф (Мээри) близ города на Эмайыги. Жуковский хотел, чтобы его похоронили на православном кладбище возле могилы его любимой Машеньки, на которой он велел воздвигнуть чугунный крест…
Последний путь поэта – посмертный – также пролегал через ставшие ему родными и близкими равнины Прибалтийского края, их пески и пыльные старинные тракты с придорожными корчмами. В августе 1852 г. старый слуга Даниил Гольдберг перевёз прах поэта в Петербург, где он и захоронен в Александро-Невской лавре, рядом с могилой Н.М.Карамзина. Склеп поэта украшен строками его стихов.
Широкую же литературную известность В.А.Жуковский получил вольным переводом баллады Г.Бюргера «Ленора» (1808), что считается моментом рождения русского романтизма (можно сказать: органичного художественного слияния немецкого «мистического романтизма» и русского народного, сказочного романтизма); создал и знаменитую поэму «Светлана» (с той же историей похищения девушки мёртвым женихом). В 1812 г., находясь в ополчении под Тарутиным, Жуковский создал стихотворение «Певец во стане русских воинов», которое, по свидетельствам современников, все знали наизусть. Романист И.И.Лажечников писал: «Певец во стане…» сделал эпоху в русской словесности и – в сердцах воинов!»
Поступив на службу к царской семье в 1815 г., Жуковский в течение двух лет был чтецом матери-императрицы Марии Фёдоровны, в 1817 г. стал учителем русского языка вел. кн. Александры Фёдоровны, будущей императрицы, позже его уроки посещала супруга Михаила Павловича Елена Павловна. Как истинный радетель просвещения он постепенно включал в программу философию, историю, педагогику, эстетику. Будучи назначен наставником цесаревичей, Жуковский подготовил библиотеку для чтения наследнику престола, разработал план обучения, дневное расписание, одобренное царём. Его педагогические credo было основано на необходимости сочетать в процессе учения образованность и душевность, иными словами, эстетическое начало. Приглашал он ко двору и учёных, 12 лет обучая будущего императора Александра II, воспитателем которого был назначен в 1825 году (биографы полагают, что Жуковский сыграл наибольшую роль в формировании взглядов царя-освободителя; напомню о дружбе поэта с Т.Э.Боком, автором антикрепостнической «Записки»). На прощание князь получил подарок от педагога – «образовательное путешествие» – и вместе с наставником отправился по городам России и странам Западной Европы. По достижении воспитанником совершеннолетия Жуковский вышел в отставку и в том же году вступил в брак с Е.Рейтерн. Двенадцать лет он провёл в Германии в кругу жены и детей. Елизавета Евграфовна (1821 – 1856) на четыре года пережила мужа и упокоилась там же, в некрополе мастеров искусств Александро-Невской лавры. Свою родную мать Жуковский похоронил на кладбище Новодевичьего монастыря, на памятнике были высечены буквы Е.Д. (напомню, Сальха в крещении была Е.Д.Турчанинова). Его дочь Александра Васильевна в замужестве стала баронессой Верман (сей род тесно связан с Ригой, г-жа Верман подарила городу общественный парк в самом центре, и ныне это Верманский парк).
Известность поэту принесли и баллады «Вадим», «Лесной царь», «Кубок», «Рыцарь Тогенбург» и др., сказки «Спящая царевна», «Сказка о царе Берендее», «Сказка о Иван-царевиче и Сером волке» (всего семь произведений за 30 лет). Известен он и как автор гимна «Боже, царя храни». На многих полотнах того времени Жуковский запечатлён вместе с И.А.Крыловым, А.С.Пушкиным и другими; не раз приходилось ему хлопотать за опального Пушкина, которому после выхода в свет поэмы «Руслан и Людмила» (1820 г.) он подарил свой портрет с дарственной надписью: «Победителю-ученику от побеждённого учителя».
Поэтическое волшебство, утончённое проникновение в дух немецкого мистического и сказочного романтизма, высокая художественность перевода и литературный дар поэта в творениях В.А.Жуковского сливаются воедино.
Сергей Журавлёв,
академик, профессор, член Союза писателей Латвии,
руководитель Латвийского отделения им. В.С.Пикуля,
лауреат Некрасовской премии ПАНИ,
Международных конкурсов публицистики и поэзии,
кавалер медалей Пушкина, Шаляпина, Пикуля и др. наград
Вы можете авторизоваться с помощью социальных сетей: