Навстречу ХIII Научному Съезду ПАНИ
Предлагаемая ученым ПАНИ и читателям в большом сокращении фундаментальная научная публикация (монография) Сергея Юрьевича Глазьева, ведущего отечественного ученого-международника и макро-экономиста, академика РАН, доктора экономических наук, профессора МГУ им. М.В. Ломоносова, в разные годы - министра внешнеэкономических связей России (1992-1993), депутата Государственной Думы I, III, IV созывов, советника Президента Российской Федерации (2012-2019), министра по интеграции и макроэкономике Евразийской экономической комиссии (2019-2025), эксперта Московского международного экономического форума, представляет большой научный интерес для изучающих вопросы геополитики и экономического положения России в мировом сообществе.
Основываясь на идеях Й. Шумпетера и Н.Д. Кондратьева, в 80-90-х годах ХХ века он предложил концепции технологических и мирохозяйственных укладов в процессе развития мировой и национальных экономик. В 2020-м году выступил со статьей «Духовность – категория экономическая» (Военно-промышленный курьер 19-21 сентября 2020), в которой подверг критике существующие исторические мифы, принижающие роль русского народа в истории человечества. В научном мире академик С.Ю. Глазьев считается государственником и антизападником.
То, что мир вступил в эпоху перемен, не сомневается уже никто. Весь вопрос в том, куда заведут эти перемены человечество ? Ответа на этот вопрос требует не только естественное человеческое любопытство, но и национальная безопасность России.
В книге академика С.Ю. Глазьева (выпущенной в 2017 году), в основу которой легли его научные разработки, доклады и гипотезы, читатель найдет анализ современного политического и экономического состояния ведущих держав мира - КНР, России и США, возможные варианты развития их взаимоотношений и прогноз геополитической ситуации на ближайшую перспективу.
Кризис мировой экономической системы перешел в режим ее необратимых изменений. С началом агрессии стран НАТО в Ливии фактически прекратило действовать международное право. После клонирования американскими спецслужбами гитлеровских коллаборационистов и захвата ими власти на Украине, легитимации этого преступления европейскими лидерами, подписавшими с неофашистами договор об Ассоциации Украины с ЕС, окончательно рухнула поствоенная Ялтинская политическая система. Выращенные США марионеточные режимы с неонацистской и радикальной исламской идеологиями приступили к разжиганию мировой войны.
Россия оказалась главной мишенью американской агрессии и была втянута в войну на два фронта - на Украине и в Сирии. Хотя основные действия этой гибридной войны разворачиваются на информационном и экономическом фронтах, угрозы национальной безопасности России весьма велики и противостоять им в одиночку крайне сложно. Благодаря стратегическому союзу с КНР и партнерским отношениям в рамках БРИКС и ШОС российскому руководству удалось избежать международной изоляции и даже перейти в контрнаступление, развивая евразийскую интеграцию.
Европейские страны НАТО тем временем накрыла лавина беженцев с охваченных войной территорий, что повлекло обострение социально-экономического кризиса и выход из ЕС Великобритании.
С первым избранием Д. Трампа президентом США необратимые изменения охватили и американскую политико-экономическую систему, которая теряет роль доминирующего центра мировой политики. США резко меняют курс, выходя из Транс-тихоокеанского партнерства (ТТП) прекращая процесс заключения соглашения о Трансатлантическом торговом и инвестиционном партнерстве. Новый американский президент обьявляет о приоритете защиты национальных интересов, включая протекционистские меры во внешней торговле. СМИ говорят о проверке американскими экспертами устойчивости российской и китайской систем в случае поражения ядерным оружием.
Эти стремительные изменения напоминают события происходившие перед Второй мировой войной. Тогда Великобритания в стремлении удержать мировое господство потакала немецким нацистам, натравливая их на СССР, с одной стороны, и пыталась закрыть свою империю для доступа американских товаров, с другой стороны. Наверное той войны, как и Первой мировой, можно было бы избежать, если бы властвующие элиты ведущих стран мира договорились. Но сочетание объективных противоречий и субъективных факторов сложилось не в пользу мира. Страны Евразии потеряли в этих войнах около 150 млн. человек, в то время как США, по мнению американской историографии, они оказались «хорошими», принеся мировое лидерство. Судя по внешней политике США, американская властвующая элита не прочь повторить этот «успех», провоцируя новую войну в Европе.
Избежит ли человечество кошмара новой мировой войны ? Смогут ли властвующие элиты ведущих стран мира договориться о выходе из мирового экономического кризиса мирным путем ?
Чтобы помочь им найти положительный ответ на эти вопросы, необходимо разобраться в глубинных причинах мирового экономического кризиса и разработать сценарий безконфликтного разрешения накопившихся противоречий.
Разработанная автором теория долгосрочного экономического развития (Глазьев С. Теория долгосрочного экономического развития. – М.: ВлаДар, 1993. -310 с. – прим. ред.) позволяет раскрыть объективные причины мирового экономического кризиса. Они кроются в закономерностях периодического процесса смены технологических и мирохозяйственных укладов, которая наблюдается уже пятый раз в полутысячелетней истории капиталистической экономики. Открытие закономерности периодической смены технологических укладов дает теоретическую основу для устранения экономических причин милитаризации экономики и гонки вооружений.
Формирование и последовательное замещение технологических укладов начинается с промышленной революции XVIII в. Каждый из них представляет собой воспроизводящуюся целостность технологически сопряженных производств. Это макроэкономический воспроизводственный контур, охватывающий все стадии переработки ресурсов и соответствующий тип непроизводственного потребления.
Сталкиваясь с необходимостью использования государственного спроса для стимулирования роста нового уклада, ведущие деловые круги прибегают к эскалации военно-политической напряженности как основному поводу для увеличения государственных расходов на НИОКР и освоение новых технологий. В этот период разворачивается гонка вооружений и обостряется военно-политическая напряженность (диктуемая т.н. «глубинным государством» - прим. ред.). Происходящая в настоящее время смена технологических укладов проявляется в типичной для этой фазы длинноволновой депрессии, в ходе которой происходят резкие колебания цен на энергоносители, возникают финансовые пузыри, совершается структурная перестройка экономики. В этот период лидирующие страны погружаются в глубокий кризис, в то время как для догоняющих стран открывается возможность опережающего развития на длинной волне роста нового технологического уклада.
(Считается что в мире пройдено пять технологических укладов, наступил шестой и в прогнозе седьмой техноуклад: начало первой промышленной революции (1772 г.), эпоха угля и пара (1825 г.), эпоха стали – вторая промышленная революция (1875 г.), эпоха нефти (1908 г.), эпоха компьютеров и телекоммуникаций - научно-техническая революция (1971 г.), нано-технологии (2004 г.). эпоха когнитивных технологий (2060 г. ?) –прим. ред.)
Становление нового технологического уклада в ХХ в. и начале ХХI в. в ведущих странах мира пошло привычным путем развертывания гонки вооружений. Стимулирование роста нового технологического уклада, ядро которого составляет комплекс нано- , биоинженерных и информационно – коммуникационных технологий, разворачивается в сфере производства военных роботов, беспилотных летательных аппаратов, когнитивного и кибернетического оружия. Американская дипломатия категорически отказывается от заключения международных соглашений в области кибербезопасности. Спецслужбы США организовывают глобальную электронную сеть контроля за научно-промышленными комплексами, властвующей и интеллектуальной элитой всех стран мира.
Основными несущими отраслями нового технологического уклада являются здравоохранение, образование и наука. Благодаря его гуманитарному уклону, в этот раз гонки вооружений можно было бы избежать, поскольку производство передовой военной техники не дает такого стимулирующего эффекта, как это было в период становления предшествующих технологических укладов в 70-80-е годы (гонка вооружений в космосе и доктрина т.н. «звездных войн» дала мощный толчок становлению информационно-коммуникационных технологий) и в 30-40-е годы (Вторая мировая война и последующее восстановление экономики дали мощный толчок развитию автомобилестроения и органической химии). Но для перевода траектории становления нового технологического уклада в мирное русло международного сотрудничества требуется политическая воля руководителей ведущих государств мира, основанная на понимании закономерностей экономического развития.
Формирование доверия между властвующими элитами разных государств – не простой вопрос, решение которого упирается в доминирующие экономические интересы, которые обусловлены существующими институтами воспроизводства капитала. Оценить возможность его положительного решения позволяют недавно проведенные исследования механизмов сочетания технологических и институциональных изменений при формировании мирохозяйственных укладов (Глазьев С. Мирохозяйственные уклады в глобальном экономическом развитии. – М.: Экономика и математические методы, 2016, том 52, № 2.; Глазьев С. Прикладные результаты теории мирохозяйственных укладов. – Экономика и математические методы, 2016. том 52, № 3 – прим. ред.).
Мирохозяйственный уклад представляет собой систему взаимосвязанных институтов, обеспечивающих расширенное воспроизводство национальных и мировой экономик и определяющих механизм глобальных экономических отношений. Мировое экономическое развитие и связанные с ним политические изменения происходят путем периодической смены мирохозяйственных укладов, жизненный цикл каждого из которых составляет основу соответствующего системного цикла накопления капитала.
Исследования долгосрочных закономерностей мирового экономического развития позволили объяснить его неравномерность инерционностью производственно-технологических и институциональных связей и основанных на них структур. Использование понятия «уклад» призвано отразить воспроизводящуюся целостность взаимосвязанных элементов : соединенных технологической кооперацией производств (технологический уклад) и объединенных институтами хозяйственных организаций (мирохозяйственный уклад).
Технологические революции отражают качественные изменения в составе производительных сил, а социальные – в содержании производственных отношений. Они не обязательно должны совпадать, хотя их взаимовлияние и принцип соответствия представляются очевидными. Однако инерционность производственных отношений существенно выше, чем технологических связей производительных сил, вследствии чего жизненный цикл мирохозяйственного уклада намного длиннее технологического. Предполагается, что в один жизненный цикл мирохозяйственного уклада укладываются два технологических.
Каждый мирохозяйственный уклад имеет пределы своего роста, определяемые накоплением внутренних противоречий в рамках воспроизводства составляющих его институтов. Развертывание этих противоречий происходит до момента дестабилизации международных и политических отношений и кризиса мировой экономической системы, которые разрешались до сих пор мировыми войнами.
В результате проведенных исследований (Глазьев С. Последняя мировая война. США начинают и проигрывают. – М.: Книжный мир, 2016. – 512 с. – прим. ред.) выявлена связь нынешнего кризиса мировой экономической системы с происходящей в настоящее время сменой мирохозяйственных укладов. В такие периоды происходит резкая дестабилизация системы международных отношений, разрушение старого и формирование нового миропорядка. Исчерпываются возможности социально-экономического развития на основе сложившейся системы институтов и технологий. Лидировавшие до этого страны сталкиваются с непреодолимыми трудностями в поддержании прежних темпов экономического роста. Перенакопление капитала в устаревших производственно-технологических комплексах ввергает их экономику в депрессию, а сложившаяся система институтов затрудняет формирование новых технологических цепочек. Они вместе с новыми институтами организации производства пробивают себе дорогу в других странах, прорывающихся в лидеры экономического развития.
По мере развертывания нынешнего кризиса мировой экономической системы становится все более очевидным, что развитие производительных сил требует новых производственных отношений и институтов организации глобальной экономики, которые позволили бы обеспечить устойчивое развитие и отражение планетарных угроз. Проясняется структура нового мирохозяйственного уклада и система составляющих его институтов, соответствующая интересам устойчивого и гармоничного развития человечества и предусматривающая примат общественных интересов над частными. Он проявляется в государственном контроле над основными параметрами воспроизводства капитала, сочетании планирования и рыночных механизмов, системном стимулировании инновационной активности. Частно-государственное партнерство подчиняется общественным интересам развития экономики, повышения народного благосостояния, улучшения качества жизни. Соответственно, меняется и идеология международного сотрудничества – парадигма либеральной глобализации в интересах частного капитала ведущих стран мира сменяется парадигмой устойчивого развития в интересах всего человечества. Новый, интегральный, мирохозяйственный уклад отличается от предыдущего признанием национального суверенитета в области регулирования экономики с одной стороны, и жестким соблюдением международного права, с другой стороны.
В отличие от институциональной системы США, ориентированной на обслуживание интересов финансовой олигархии, паразитирующей на эмиссии доллара как мировой валюты, институциональные системы Китая, Индии, Японии, Кореи, Вьетнама, Малайзии, Ирана и других стран формирующегося на наших глазах нового центра развития, ориентированы на обеспечение общественных интересов социально-экономического развития. Они нацелены на гармонизацию интересов различных социальных групп, выстраивание партнерских отношений между бизнесом и государством ради достижения общественно значимых целей.
Апологеты американской гегемонии стараются не замечать ключевых элементов китайского подхода к реформам. Вместо того, чтобы взять китайский опыт на вооружение, они придумывают «объективные объяснения» быстрого роста китайской экономики - то иностранными инвестициями, то имитацией западных технологий, то перетоком дешевых трудовых ресурсов из отсталого сельского хозяйства в городскую промышленность. Китайские реформы иногда сравнивают с НЭПом, для которого тоже было характерно сочетание социалистических и капиталистических элементов, а также высокие темпы роста.
На самом деле КНР удалось сформировать модель нового мирохозяйственного уклада, качественно превосходящего по эффективности предыдущий. Его основные институты и механизмы воспроизводства экономики отличаются существенным разнообразием, сочетая государственную и частную собственность, централизованное планирование и рыночную самоорганизацию, контроль за соблюдением общенародных интересов и частную инициативу. Другим историческим путем к формированию схожей системы иститутов воспроизводства экономики еще раньше КНР подощли Индия, Япония, Сингапур, Ю.Корея, Если в КНР эту систему считают социализмом с китайской спецификой, то в Японии никто не ставит под сомнение капиталистический характер Iapan Incorporated, вполне капиталистическими считаются и корейские чоболи.
Важно при этом отметить, что все эти, а также западноевропейские страны, совершившие зкономическое чудо в поствоенный период, использовали советский опыт управления развитием экономики. Они его творчески переосмыслили, уйдя от жесткой административной системы, сохранив при этом централизованное планирование в индикативном формате и подчинив регулирование рыночных механизмов целям роста народного благосостояния и обеспечения социальных прав граждан.
Ключевым отличием нового мирохозяйственного уклада от предшествовавшего является отношение к деньгам. Достижением последнего стало изобретение фитанных (фиатных) денег (валюта не имеющая материальных ценностей в виде драгметаллов – прим. ред.), открывшего возможности безграничного кредитования экономики. Значение этого изобретения для экономической системы можно сравнить с гипотетическим открытием философского камня в алхимии. При правильном применении фиатные деньги могут использоваться для финансирования устойчивого экономического роста в целях поступательного повышения общественного благосостояния. В случае же приватизации механизма их создания фиатные деньги становятся инструментом обогащения и источником могущества финансовой олигархии. (В СССР, например, в денежном обороте было два вида платежных средств: регулируемых госбанком наличной эмиссии, используемых в розничных расчетах и обеспеченных драгметаллами, а также внутренних исключительно безналичных денег в оптовых расчетах предприятий, не подлежащих обмену на наличные денежные знаки – прим.ред.).
Денежные власти ведущих стран создают деньги под долговые обязательства государства и бизнеса в целях расширенного воспроизводства экономики. В условиях структурного кризиса они прибегают к широкой денежной эмиссии для стимулирования инвестиций в освоении нового технологического уклада. Ее основным каналом является покупка ЦБ низкодоходных долговых обязательств государства с целью финансирования дефицита бюджета. В рамках политики количественного смягчения ФРС США и ЕЦБ эмитируют деньги также под приобретение обязательств крупных банков и корпораций. Китай и другие успешно развивающиеся страны эмитируют деньги под инвестиционные планы экономических агентов в соответствии с централизованно устанавливаемыми приоритетами.
За счет прироста денежной массы обеспечивается широкое предложение дешевых кредитных ресурсов по квазинулевым процентным ставкам. Это не приводит к инфляции благодаря направлению кредитов на финансирование инвестиций в модернизацию и рост производства, вследствие чего снижаются издержки и растет предложение товаров, а значит – повышается покупательная способность денег.
Для каждого состояния экономики существует свой оптимальный уровень монетизации, отклонения от которого как в сторону увеличения, так и в сторону уменьшения количества денег в обращении влечет повышение инфляции. Монетизация российской экономики вследствие ограничительной денежной политики существенно ниже оптимального уровня. Поэтому, вопреки ожиданиям денежных властей, инфляция снижается при увеличении денежной массы и повышается при ее сокращении. Последнее объясняется увеличением издержек и сокращением предложения товаров из-за снижения кредитования оборотного капитала и инвестиций, что влечет падение покупательной способности имеющейся денежной массы.
Отказ от использования общепринятого финансирования инвестиций за счет целевой кредитной эмиссии обрекает российскую экономику на низкий уровень накопления, который остается вдвое ниже уровня 1990 года и в полтора раза ниже установленного Президентом России уровня в 27 процентов, необходимого для ее нормального воспроизводства.
Главной целью денежной политики должно стать создание условий для максимизации инвестиционной и инновационной активности. Именно так рекомендует поступать Нобелевский лауреат Тобин и другие классики современной теории денег. И нам следует использовать современный международный опыт многоканальной денежной эмиссии. В США, ЕС, Японии она ведется преимущественно под государственные долговые обязательства, направляясь на финансирование дефицита бюджета, государственных программ и институтов развития. В Китае, Индии и других успешно развивающихся странах кредитная эмиссия идет под обязательства инвесторов, являясь основным источником финансирования капиталовложений в целях обеспечения экономического роста.
Единственным фактором, ограничивающим эмиссию фиатных денег, является угроза инфляции. Нейтрализация этой угрозы требует связывания денежных потоков в производственной сфере и в трансмиссионном механизме банковской системы. В противном случае денежная эмиссия может создать питательную среду для образования финансовых пузырей и валютных спекуляций, чреватых макроэкономической дестабилизацией.
Новый мирохозяйственный уклад в разных странах воспринимается и как социалистический, так и капиталистический. При этом сами участники производственных отношений не идеологизируют их различные составляющие. Китайские предприниматели активно участвуют в работе Китайской Коммунистической партии (КПК), а чиновники борются за улучшение предпринимательского климата, помогая бизнесу наращивать инвестиции в развитие производства. Японские и Корейские владельцы корпораций беспрекословно выполняют поручения правительства, которое занимается стратегическим и индикативным планированием развития экономики.
Еще в 1964 году проживавший в США замечательный русский мыслитель П. Сорокин предвидел этот исторический переход и дал определение ключевого отличия новой эпохи от предыдущей: «Доминирующим типом возникающего общества и культуры не будет, вероятно, ни капиталистический, ни коммунистический, а тип suigeneris (буквальный перевод – своеобразный, единственный в своем роде), который мы обозначали как интегральный тип. Этот тип будет промежуточным между коммунистическим и капиталистическим порядками и образами жизни. Он должен вобрать в себя большинство позитивных ценностей и быть свободным от серьезных дефектов каждого типа. Больше того, возникающий интегральный строй в своем развитии не будет, вероятно, простой эклектичной смесью специфических особенностей обоих типов, но объединенной системой интегральных культурных ценностей, социальных институтов и интегрального типа личности, существенно отличных от капиталистических и коммунистических образцов» (Сорокин П. Главные тенденции нашего времени. М.: Наука, Российская академия наук, Институт социологии. 1997.)
Возможно, интегральный мирохозяйственный уклад завершает эпоху капитализма с характерными для нее вековыми циклами накопления капитала. Воспроизводство капитала будет подчинено общественным интересам при сохранении прав частной собственности и мировые войны за лидерство уйдут в прошлое. Во всяком случае, так считают отечественные пророки, предсказывая переход к ноосферной цивилизации (Яковец Ю.В. Об устойчивом развитии и экологических циклах//Экология и жизнь, 1999, №4). Так или иначе, интегральный мирохозяйственный уклад явно содержит существенные элементы привычной нам социалистической организации производства. Мы от этих элементов в 90-х годах полностью отказались. Реализованные в России под руководством МВФ на основе принципов Вашингтонского консенсуса реформы завели нас в исторический тупик и на обочину процесса развития мировой экономики. По структуре российского внешнеторгового оборота, платежного баланса, трансграничному движению капитала и умов, российская экономика опустилась на сырьевую периферию мировой экономики.
После распада СССР и дезинтеграции народно-хозяйственного комплекса вследствие радикальных реформ по навязанному Вашингтоном сценарию «шоковой терапии», Россия и большая часть постсоветского пространства оказались на периферии американо-центричной финансово-экономической системы. Вследствие неэквивалентного экономического обмена Россия потеряла более трилллиона долларов вывезенного капитала и миллиона эмигрировавших высококлассных ученых и специалистов.
Суть доктрины «Вашингтонского консенсуса» сводится к трем постулатам: либерализации, приватизации и макроэкономической стабилизации через административное планирование количества денег в обращении. Эта концепция предусматривает максимальное ограничение роли государства как активного субъекта экономического влияния и сведение его функций макроэкономического регулирования к контролю за динамикой показателей денежной массы. И хотя последние обычно задаются «С потолка», систематически занижаются в целях борьбы с инфляцией, для их выполнения урезаются социальные расходы, прекращается финансирование науки, сворачиваются государственные инвестиционные программы, не финансируются государственные закупки, не выплачивается вовремя заработная плата и т.д. Идеология рыночного фундаментализма, отвергающая целесообразность государственного регулирования экономики, теоретически базируется на виртуальных моделях рыночного равновесия и не соответствует современным научным представлениям о процессах экономического развития.
Деэскалация политической напряженности, предотвращение мировой войны и устойчивое развитие экономики предполагает скорейшее формирование институтов нового мирохозяйственного уклада, который приходит на смену либеральной глобализации. У России сохраняется возможность вхождения в его ядро, важной составной частью которого может стать сопряжение евразийской экономической интеграции и инициативы Экономического пояса нового Шелкового пути (маршруты связей Китая со странами Средней Азии, Ближнего Востока и Европы – прим. ред.). Для предотвращения угроз мировой войны необходимо формирование широкой международной коалиции стран, заинтересованных в мироном развитии на основе роста новых технологического и мирохозяйственного укладов. Россия, опираясь на многовековой опыт соединения Запада и Востока, могла бы взять на себя привычную миссию стабилизатора, удерживающего мир от глобальной катастрофы.
США и их союзники по «семерке» к настоящему времени исчерпали все возможности вытягивания ресурсов из постсоциалистических стран, в которых сложились свои корпоративные структуры, приватизировавшие остатки их производственного потенциала. Исчерпала себя и война финансовая, санкционная, которую Вашингтон ведет с незащищенными национальными финансовыми системами, привязывая их к доллару посредством навязывания монетаристской макроэкономической политики при помощи зависимых от него МВФ, рейтинговых агентств, агентов влияния и т.д.
В то же время сохранившие экономический суверенитет страны (КНР, Индия) не открывают свои финансовые системы, демонстрируя уверенный рост в условиях кризиса. Их примеру следуют крупнейшие страны Латинской Америки и Юго-Восточной Азии, сопротивляясь поглощению своих активов спекулятивным капиталом. Посредством создания двухсторонних валютных свопов Китай быстро формирует свою систему международных расчетов. По мере становления нового мирохозяйственного уклада пространство для маневров ФРС США неумолимо сжимается – американской экономике приходиться принимать на себя основной удар обесценения капитала, сконцентрированного в избыточных производствах прежнего технологического уклада, (колоссального государственного внутреннего долга порядка 36 трлн. долларов фед. правительства перед кредиторами, при доходной части бюджета 4,9 трлн. долл. с дефицитом 1,8 трлн. долл. - прим. ред.), финансовых пирамидах и обязательствах терпящих бедствие стран.
Как указывалось выше, в настоящее время разворачивается структурная перестройка мировой экономики, связанная с ее переходом на новый технологический уклад, основанный на комплексе нано-, биоинженерных и информационно – коммуникационных технологий. В период смены догоняющие страны получают возможность «срезать круг» - сэкономить на фундаментальных и поисковых исследованиях путем имитации достижений передовых стран. Поскольку последние обременены значительными капиталовложениями в производствах доминирующего технологического уклада, которые придают значительную инерцию производственно-технологической структуре, у догоняющих стран возникает возможность «сыграть на опережение», сконцентрировав инвестиции перспективных направлениях роста нового технологического уклада. Именно таким образом в разное время совершали технологический рывок США, Россия, Германия, Япония и новые индустриальные страны.
Такой рывок совершает сегодня Китай, который становится мировым инженерно-технологическим центром, за ним быстро поднимается экономика Индии. В отличии от стран ядра имперского мирохозяйственного уклада, навязавшего миру универсальную систему финансово-экономических отношений как основу либеральной глобализации, формирующееся ядро интегрального мирохозяйственного уклада отличается большим разнообразием выбора путей развития, отрицании гегемонизма, признании суверенности исторических и культурных традиций. Интегральный мирохозяйственный уклад демонстрирует качественно новую модель сотрудничества стран, находящихся на разных стадиях экономического и социального развития.
Примат общественных интересов над частными выражается в характерной для нового мирохозяйственного уклада институциональной структуре регулирования экономики. Прежде всего – в государственном контроле над основными параметрами воспроизводства капитала посредством механизмов планирования, кредитования, субсидирования, ценообразования и регулирования базовых условий предпринимательской деятельности. Государство при этом не столько приказывает, сколько выполняет роль модератора (координатора или регулятора), формируя механизмы социального партнерства и взаимодействия между основными социальными группами. Чиновники не пытаются руководить предпринимателями, а организуют совместную (некоррупционную) работу делового, научного, инженерного сообществ для формирования общих целей развития и выработки методов их достижения.
В свою очередь, предприниматели вписывают мотив максимизации прибыли и обогащения в этические нормы, защищающие интересы общества. Расширяется использование институтов предпринимательской деятельности, ориентированных не на максимизацию прибыли, а на социально значимый результат - некоммерческих организаций, институтов развития, исламского и православного банкинга. При управлении денежными потоками принимаются во внимание этические нормы и вводятся ограничения против финансирования преступной и аморальной деятельности. На это настраиваются и механизмы государственного регулирования экономики.
Государство обеспечивает предоставление долгосрочного и дешевого кредита, а бизнесмены гарантируют его целевое использование в конкретных инвестиционных проектах для развития производства. Государство обеспечивает доступ к инфраструктуре и услугам естественных монополий по низким ценам, а предприятия отвечают за производство конкурентной продукции. В целях повышения ее качества государство организует и финансирует проведение необходимых НИОКР, образование и подготовку кадров, а предприниматели реализуют инновации и осуществляют инвестиции в новые технологии. Частно-государственное партнерство подчинено общественным интересам развития экономики, повышения народного благосостояния, улучшению качества жизни. Соответственно, меняется и идеология международного сотрудничества – парадигма либеральной глобализации в интересах частного капитала ведущих стран мира сменяется парадигмой устойчивого развития в интересах всего человечества.
Китайское руководство скромно продолжает называть свою страну развивающейся. Это так, если судить по темпам роста. Но по своему экономическому потенциалу Китай уже встал на уровень ведущих стран мира. По структуре производственных отношений Китай становится образцом для многих развивающихся стран, стремящихся повторить китайское экономическое чудо и сближающихся с ядром нового мирохозяйственного уклада. Рассматривать сложившиеся в Китае производственные и общественно – политические отношения следует не как переходные, а как характерные для самой передовой в этом столетии социально-экономической системы.
Осталось только выяснить, как перейти к интегральному мирохозяйственному укладу мирным путем. Для этого нужна достаточно мощная антивоенная коалиция стран, формирующих ядро нового центра мировой экономической системы.
США, стремясь распространить свою юрисдикцию на весь мир, завершают жизненный цикл имперского мирохозяйственного уклада. Устанавливаемое в его рамках единообразие массовой культуры, образовательных и идеологических стандартов, сведение всех проявлений человеческой деятельности к единому критерию денежного богатства в долларовом выражении подавляет разнообразие человеческой культуры, без которого невозможно развитие. Отражением завершения американского цикла накопления капитала стали антиутопии Аттали и Фукуямы, объявивших о конце истории и установлении царства мировых денег. Однако культ доллара, бесконтрольно эмитируемого ФРС США в целях бесконечного обогащения ее собственников, не может стать основой жизни различных народов без уничтожения их культурной идентичности.
В рамках жизненного цикла имперского мирохозяйственного уклада обозначился предел дальнейшего развития производительных сил человечества, устранение которого предполагает переход к новому мирохозяйственному укладу.
Имперский мирохозяйственный уклад принимает зрелые формы после второй мировой войны. Рушатся все основанные на разделении граждан на полноценных и ущербных социальные системы. Вслед за фашизмом прекращают существование колониальные империи европейских стран, повсеместно запрещается идеология расизма и нацизма. В СССР осуществляется переход к отношениям развитого социализма, исключающим классовую дискриминацию, насильственное принуждение к труду и признающим социальные права и свободы всех граждан. Соревнование капиталистической и социалистической систем сопровождалось развитием всеобщего образования, повышением значения творческого и интеллектуального труда, вовлечением трудящихся в управление производством и обществом, демократизацией политических систем.
Для понимания драматизма переживаемого в настоящее время кризиса мировой экономической системы особое значение имеет анализ переходного процесса смены мирохозяйственных укладов. Переход от колониальных империй европейских стран к американским глобальным корпорациям в качестве ведущей формы организации мировой экономики происходил посредством развязывания двух горячих и третьей холодной мировых войн, исход которых всякий раз сопровождался кардинальными изменениями мирового политического устройства. В результате Первой мировой войны рухнул монархический строй, сдерживавший экспансию национального капитала. В результате Второй - развалились колониальные империи, ограничивавшие международное движение капитала. С крахом СССР вследствие третьей, «холодной», мировой войны свободное движение капитала охватило почти всю планету.
Апологетам капиталистической системы показалось, что она стала по-настоящему всемирной и в дальнейшем будет полностью определять развитие человечества в рамках «Pax Americana», в вечность которого они поверили не меньше, чем гитлеровцы в вечность своего Третьего рейха. Но уже сейчас, спустя всего четверть века после достижения США глобальной гегемонии, она подрывается неразрешимыми в рамках существующей системы институтов воспроизводства капитала внутренними противоречиями. Теоретически можно предположить, что они и дальше будут разрешаться за счет притока капитала из-вне и неэквивалентного внешнеэкономического обмена с периферией. США могут развязывать все новые войны с целью списания своих долгов и присвоения чужих активов. Но центр роста мировой экономики уже переместился в Восточную и Южную Азию.
Переход к новому мирохозяйственному укладу остановить объективно невозможно. Его расширенное воспроизводство обеспечивается мощными институциональными системами социалистического Китая и демократической Индии, которые надежно защищают свои национальные экономики от поглощения вчерашними колонизаторами. В отличии от институционпльной системы США, ориентированной на обслуживание интересов финансовой олигархии (т.н. «глубинного государства» - прим. ред.), паразитирующей на эмиссии доллара как мировой валюты, институциональные системы Китая, Вьетнама, Малайзии. Сингапура, Индонезии, Ирана и других стран формирующегося на наших глазах нового центра развития ориентированы на обеспечение общественных интересов различных социальных групп, выстраивание партнерских отношений между бизнесом и государством, ради достижения общественно значимых целей.
Экспансия денежного капитала ограничивается правовыми нормами и госрегуляторами, которые защищают общественные интересы и подчиняют им регулирование процессов воспроизводства капитала. Созданные в период имперского мирохозяйственного уклада институты международного права постепенно приобретают фундаментальное значение.
Современное развитие производительных сил требует новых производственных отношений и институтов организации глобальной экономики, которые позволили бы обеспечить устойчивое развитие и отражение планетарных угроз, включая экологические и космические. В условиях либеральной глобализации, выстроенной под интересы транснациональных, в основном англо-американских корпораций, эти вызовы существованию человечества остаются без ответа. Более того, сверхконцентрация капитала и глобального влияния в руках нескольких сотен семей в отсутствие объективных механизмов демократического контроля создает угрозу становления глобальной диктатуры в интересах обеспечения господства мировой олигархии за счет угнетения всего человечества. Тем самым возрастают риски злоупотреблений глобальной властью, чреватые уничтожением целых народов и катастрофами планетарного масштаба. Объективно возникающая необходимость обуздания мировой олигархии и упорядочения движения мирового капитала достигается в обновленной социалистической модели организации современной экономики с китайской, индийской, вьетнамской и пр. национальной спецификой. Используя опыт СССР и СЭВ (экономической организации государств - участников Варшавского Договора), а также Японии и Кореи. страны Юго-Восточной Азии формируют, как и Россия, новый мирохозяйственный уклад с соответствующей интересам устойчивого и гармоничного развития человечества системой институтов.
В силу своего исторического опыта, духовных традиций, геополитического значения Россия является естественным центром евразийской интеграции, которая действительно может охватить территорию от Лиссабона до мыса Дежнева по широте и от Новой Земли до Индонезии по долготе. Таков потенциал евразийского проекта, который может стать важнейшей составляющей формирования нового мирохозяйственного уклада.
С.Ю. Глазьев,
академик РАН
Печатается в сокращении по публикации:
Глазьев С.Ю. Битва за лидерство в XXI веке. Россия – США – Китай. Семь вариантов обозримого будущего. («Коллекция Изборского клуба»). –М.: Книжный мир, 2017. – 352 с.
Составитель: к.э.н., доцент, профессор ПАНИ Горбунов Г.Ф.
Информационная редакция ПАНИ
Вы можете авторизоваться с помощью социальных сетей: