До чего же быстро редеет строй бойцов, которые воевали на фронтах Великой Отечественной! Они уходят от нас, но забыть о том, что они сделали для нас, невозможно
Я листаю старые записи, сделанные на встрече с химчанкой Фаридой Горячевой. Её нет с нами уже около 10 лет...
Фариде Абушаевой шел 17-й год, когда началась война. Она родом из Дзержинска Нижегородской области. Для нее, как и для тысяч молоденьких девушек всех городов и всего Советского Союза, не стоял вопрос: идти на фронт или остаться дома? Еще до войны Фарида окончила медицинское училище и работала в городской поликлинике. В военкомате добровольца встретили в штыки: рано, мол, думать о фронте девчонке, но заявление все же приняли. Вместе с новоиспеченными сестрами милосердия она попала в Москву.
- На Лесной улице была школа, в которой медсестры ждали отправки на фронт, - рассказывала мне Фарида Семеновна, - ждали два месяца, а потом – кого куда.
Фариду отправили в расположение 2-го Украинского фронта, штаб которого летом 1942-го находился в Кременчуге. Медсестру определили в эвакогоспиталь № 1060. Потом госпиталь много раз передислоцировался. Дольше всего стояли в Глобино, недалеко от Кременчуга. Госпиталь двигался след в след за наступающими советскими войсками. Вот так в 1944-м она попала за границу.
Их госпиталь обосновался в румынском городе Брашов, а затем, уже в самом конце войны – в столице Венгрии Будапеште. Там Фарида узнала о победе. Вот что я записал на встрече с ветераном:
- Я жила в семье венгров по фамилии Муха. В тот памятный день после ночной смены прилегла отдохнуть на раскладушке в саду. Вдруг ко мне подбегает хозяйская дочка Аня, кстати, моя ровесница, стаскивает с меня одеяло и кричит: Фарида, вставай, войне капут! Я слышу: вокруг стреляют. Это наши салютовали победе. Все медработники собрались в госпитале, накрыли столы и отметили этот долгожданный праздник как полагается. Было много веселья. И слез тоже.
Долгие четыре года отпечатались в памяти навсегда. Фарида называла мне всех медсестер и врачей, которые служили с ней рука об руку, делили и радость, и горе. Горя, конечно, на войне было вдоволь. Но жизнь есть жизнь, она не может быть окрашена только в черное. Один из моментов жизни на войне:
- В Венгрии я встретила военного врача, который в начале войны работал в Дзержинске. Его медицинская часть занимала одно крыло нашей поликлиники. А дело было так. Как обычно, в эвакогоспиталь поступают позывные: "уно патру шасе - 1-4-6". Мы знали, что это значит – прибывает поезд-летучка. Далее идет сообщение: "Ольга-200" (под "Ольгой" – зашифровывались слова "количество раненых"). Все медработники стоят на платформе, рядом автобусы. Когда состав прибыл, из вагона вышел начальник поезда. Смотрю: Николай Иванович! Мы узнали друг друга, обрадовались, конечно. Он подхватил меня на руки и начал кружить. Я как будто вдохнула глоток родного воздуха...
И еще об одной встрече частенько вспоминала Фарида Семеновна. Когда она прибыла на место службы в Кременчуг, ее тут же отправили в командировку:
- Начальник госпиталя Гладыш спросил меня, знаю ли, где находится город Балахна. Как же мне не знать! Это ведь рядом с моим родным Дзержинском. Там была бумажная фабрика. "Врачам не на чем писать", - сказал военврач и отправил меня добывать бумагу. О том, как я добиралась до Балахны, можно написать книгу. И на попутных, и на военных эшелонах, и на паровозах, и на крыше вагона, даже на пароходах. Еле-еле добралась. Местные жители мне посоветовали покупать бумагу с рук, потому что через фабричную контору не получится. Что я и сделала. Назад добиралась тоже с приключениями. Денег не осталось ни копейки.
Познакомилась с женщиной. Ее звали Ниной. Она не задумываясь дала мне 50 рублей. Благодаря ее помощи я вернулась к месту службы. Тут же выслала по почте долг. А через неделю в дом, где я квартировала, пришла (кто бы вы думали?) Нина. Она оказалась подругой моей хозяйки. Теперь мы уже встретились как подруги. Она мой перевод получила.
Начальник госпиталя остался доволен тем, как медсестричка выполнила очень непростое задание. В госпитале не только не было бумаги, но, как ни странно, не хватало элементарных медицинских инструментов. Фарида вспоминала всё до мелочей:
- Начальник госпиталя попросил достать шприцы, иглы и стерилизаторы. Приехав домой, я пошла в родную поликлинику, в которой работала в начале войны. Главный врач Клавдия Ивановна Соловьева ни слова не сказала – сразу же выписала все, что я назвала. В Горьком получила инструменты и привезла в Глобино.
Фарида Семеновна работала хирургической медсестрой. Были среди раненых и яркие личности:
- На всю жизнь запомнила Николая Раевского. Ему ампутировали ногу и руку, но он не падал духом. Поправившись, боец частенько убегал из госпиталя. Однажды он исчез на 10 дней. Мы все встревожились: что случилось с человеком? Это было в Венгрии. Оказалось – загулял. Как-то иду на службу, вижу: солдаты несут кого-то в простынях. Это был Раевский...
Николай после войны приезжал в гости к своей медсестричке. Приезжал с молодой женой.
- Ему было уже за 50 лет, а Наташе – 18! Николаю сделали на заводе по заказу специальный автомобиль, и на нем фронтовик объехал всю Россию. Потом он прислал мне открытку: "С Днем Победы, Фарида! Она нам так тяжело досталась!"
1945-й год мог стать в жизни Фариды судьбоносным, она могла выйти замуж и остаться в Румынии. Читаю свои записи:
- Мы, молодые сестрички, устраивали для раненых концерты. Я одно время даже руководила самодеятельностью. Сама танцевала "Цыганочку". Там-то меня и увидел один румынский офицер (его звали Федя). Поезжай, говорит, к моим родителям в Румынию, они очень богатые люди. Не пожалеешь. А я отвоюю – и поженимся. Ну разве я могла согласиться? Меня тянуло домой, к двум сестрам и маме.
Фарида дала отворот поворот иностранцу, но свою судьбу нашла все в том же госпитале, в Венгрии. Будущему супругу Фариды ампутировали правую ногу. Сергей Горячев служил в разведке. Они расписались после войны не сразу, а лишь в 1949 году. Сергей Александрович работал в госпитале Бурденко агрономом. Знал о сельском хозяйстве все.
Помню, как, рассказывая о супруге, у Фариды Семеновны дрогнул голос:
- Сергей приезжал к нам в Дзержинск из Химок пять раз. Родные меня отговаривали: ну куда ты поедешь от семьи! Уехала все же и не пожалела. 35 лет жила за мужем как за каменной стеной. Он брал на себя всю тяжелую работу. В 1984 году началась газовая гангрена, и он умер... Для меня это была большая потеря, что уж тут говорить...
Как говорила Фарида Семеновна, война ее закалила. И это не просто слова. Когда мы с ней встретились, фронтовой медсестре шел 80-й год, но она продолжала трудиться в Левобережной поликлинике Химок. Клинический анализ крови она делала на том же микроскопе, на котором работала в 60-м году, когда пришла в эту поликлинику. Пришла и осталась навсегда.
После той встречи я написал очерк в местную газету, но какие-то моменты опустил. Решил в канун Дня Победы, который она так любила, восполнить упущенное. И на сердце стало светлее.
Влад КРАСНОЯРСКИЙ
